Ольга Маховская - Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж

Первая часть моего исследования проходила во Франции. Три экспедиции было предпринято в течение 1998–2000 годов при поддержке французского научного фонда «Дом наук о человеке». Я очень стремилась попасть в Париж именно потому, что история нашей эмиграции начинается с послереволюционной «благородной» волны. Четыре волны эмиграции во Францию (после Второй мировой войны, диссидентская, экономическая) довольно хорошо описаны именно на французском материале, который также служил важным источником данных и наблюдений.

Мое исследование так или иначе позволит сравнить сложившиеся практики воспитания и образования детей из постсоветских семей в двух демократиях. Первым делом меня будет интересовать, как иммиграционная политика государства сказывается на успешности аккультурации иммигрантов. По нескольким пунктам российская иммиграция в США отличается от французской. Публичная жизнь «русских» во Франции концентрируется вокруг православных приходов. Наши эмигранты в США «видны» в Интернете. Это разные духовные векторы. С точки зрения моего объекта исследования, кажется, можно ввести еще одно существенное различие: французская иммиграционная политика более детоцентристская, нежели американская, которую я бы назвала взрослоцентристской. То есть, система адаптации и поддержки детей из постсоветских семей во Франции кажется мне более совершенной и отвечающей требованиям и ожиданиям родителей и детей из России, чем американская. Но преимущество американской иммиграционной политики состоит в том, что она дает гораздо больше шансов для реализации взрослых, то есть родителей. Стоит ли говорить, насколько это важно для сохранения единства семьи в эмиграции, а также адаптации детей.

Некоторые практики воспитания русских детей во Франции, как показывает опыт, противоречат образовательным стандартам и социальным требованиям в этой стране. Речь идет, конечно, и о пресловутой дисциплине, которая удивительным образом сочетается с предоставленностью детей самим себе на улице. И о непререкаемом авторитете родителей, от которого не остается и следа в подростковом возрасте. И об отсутствии практики обсуждения в наших семьях. Наиболее драматичным оказывается именно опыт замалчивания проблем родителями. Как результат день за днем между детьми и родителями воздвигается стена непонимания. Самые близкие для детей и подростков взрослые оказываются по ту сторону баррикады – со своими дутыми авторитетами и неизменными правилами жизни в стране, которая, как видят дети, предъявляет другие требования к своим гражданам.

Последняя российская эмиграция во Францию преимущественно женская. В значительной мере этому способствует и миф об успехе русских красавиц в Париже, столице моды и красоты, сложившийся еще в эпоху первой, благородной волны эмиграции после революции. Этот феномен описан в моей книге «Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж». Франция привлекает и эмансипированных, успешных женщин, нацеленных на деловой успех. Еще один поток российских эмигранток – матери, которые пытаются спасти своих сыновей от службы в армии, от участия в чеченской войне.

Я начала свое исследование в США именно с женской эмиграции, которая стимулируется многочисленными брачными интернет-агентствами. Согласно данным министерства юстиции США 75 000 россиянок выехали в США по визам невест за последнюю декаду. Почти 600 виртуальных брачных агентств в США, и не менее 200 в России обслуживают эту индустрию.

Причины, по которым происходит исход девушек и женщин из нашей страны, известны. Около 70 процентов безработных в нашей стране – женщины. Женщины также образуют большинство в бюджетном секторе экономики. Увеличилось количество преступлений, в том числе и преступлений против женщин. Но и ежедневная борьба за существование, основной груз которой выпал на плечи женщин, стимулирует желание женщин искать счастья в других странах. Для многих из них возможность получить университетскую степень в зарубежном университете «добиться свободного владения» английским языком также оказывается сильным мотивом к эмиграции.

Но решающим фактором женской эмиграции я бы назвала кризис семьи – последнее пристанище, которое могло бы дать молодой женщине защиту и поддержку в долговременной перспективе. Кризис семьи ( кризис традиционной для России модели семьи ) обозначает, что она не отвечает уже запросам воспитания детей и не служит гарантом для реализации взрослых. Отношения в современной российской семье переоцениваются. Но пока домашнее насилие против женщин и детей происходит сплошь и рядом. 15 000 женщин в год избиваются своими мужьями до смерти. Около 25 процентов россиянок оказываются жертвами домашнего насилия. Почти каждый четвертый ребенок рождается вне брака. На сегодняшний день около 50 процентов браков заканчиваются разводами, при этом только 4 процента разведенных отцов принимают участие в воспитании своих детей. По некоторым оценкам количество молодых наркоманов достигло пяти миллионов. Три миллиона беспризорных детей живут на улицах.

И хотя женская эмиграция по-прежнему оказывается скрытой и не признана как отдельный поток, она оказывается более влиятельной, чем это может показаться на первый взгляд, поскольку именно от позиции матери и тактик ее вживания в новое общество зависит успех социализации детей. Нужно иметь в виду российскую семейную норму материнского поведения брать всю ответственность за ребенка на себя даже тогда, когда это не всегда эффективно. Как это ни странно звучит, именно мать может снижать шансы ребенка на социализацию.

Одна из целей моего проекта в США – описать положение дел в российской диаспоре в Сиэтле и в целом в штате Вашингтон с тем, чтобы спрогнозировать ее дальнейшее развитие и возможные проблемы. Так называемая русская комьюнити в Сиэтле включает евреев из России, которые проживают в Белвью и Керкланде, затем христиан-евангелистов в Кенте и Такоме, а также семьи российских программистов в Редмонде и Керкланде. Сюда, конечно, нужно добавить женщин, которые вышли замуж за американцев и просто mail-order brides, невест по заказу. И все-таки хочется подчеркнуть, что наряду с политическими и религиозными беженцами быстро растет волна профессионалов, я их называю профессиональными мигрантами. В штате Вашингтон это не только служащие «Майкрософта», но и другой крупнейшей авиастроительной компании «Боинг», а также многих больших и маленьких фирм. Проект моей последней книги «Электронный роман с Америкой» объединяет под одной обложкой опыт как mail-order brides, так и жен наших программистов, их исповеди и быт. Своих героев я нахожу в клубе бывших научных сотрудников, через приходы и церкви, через сегодня уже многочисленную сеть знакомых, а также через ежедневную программу радиостанции «Аврора», которая вещает на русском языке.