Евгений Попов - Социализм и судьба России

Всё это, естественно, приводило к росту русского национализма. В том числе и в крайних формах, когда банды молодых людей убивают приезжих, причём не тех, кто виновен в преступлениях против русских, а безвинных случайных прохожих.

Последнее, естественно, вызывает широкое осуждение национализма. И когда в этих условиях в документах КПРФ появляются даже достаточно умеренные требования в защиту русских, то это воспринимается бывшими членами КПСС, а также и многими другими гражданами левой ориентации, воспитанными в духе пролетарского интернационализма, как проявление национализма в КПРФ.

Т.е. недовольные национальной политикой КПРФ часто просто не разбираются (и (или) не хотят разбираться) в причинах появления такой политики. Эти настроения используются партийными руководителями, вставшими в оппозицию к руководству КПРФ по другим причинам. Поскольку, я думаю, эти руководители вполне понимают правомерность национальной политики КПРФ.

В результате «из мухи делают слона», и возникают «серьёзные» идеологические расхождения, которые могут привести, по мнению авторов Манифеста, к «гибели партии».

По отношению КПРФ к религии положение схожее. КПСС активно занималась антирелигиозной пропагандой, а в КПРФ допускают верующих, некоторые лидеры партии публично крестят лоб. Всё это дико для бывшего члена КПСС, вызывает отторжение и используется оппозиционерами. Возникает очередное «серьёзное» идеологическое расхождение.

Необходимость изменения отношения к религии подробно обоснована выше. Да, марксизм исходит из гипотезыотсутствия Бога. Но это именно гипотеза: доказать, что Бога нет, современной науке не под силу. Кажется, когда у автора первой научной теории происхождения вселенной Лапласа спросили: «А где же место Бога в его теории»? – он ответил, что не нуждался в подобной гипотезе.

Организационные вопросы

3. Заражение партии буржуазными элементами.

Здесь можно выделить четыре процесса: а) вступление в партию предпринимателей и представителей администрации; б) вступлений в партию трудящихся, заражённых мелкобуржуазной идеологией; в) перерождение членов партии; г) вступление в партию агентов спецслужб.

Первый процесс имеет место, поскольку в Уставе нет ограничений в приёме по социально классовым признакам.

Второй процесс также имеет место, поскольку приём в партию осуществляется довольно формально ввиду необходимости остановить уменьшение численности партии по естественным причинам ввиду солидного среднего возраста членов партии.

Часть членов партии первой группы вступает по идеологическим соображениям, а часть, преследуя какие-то выгоды. Например, возможность стать депутатом какого-либо выборного органа. Такая возможность часто им предоставляется, поскольку они могут организовать поступление пожертвований на нужды избирательной кампании.

Под влиянием различных обстоятельств происходит перерождение и части членов партии. В группе риска, прежде всего, находятся руководители и члены партии, вошедшие в органы власти. Этой группе приходится контактировать с властью по различным хозяйственным вопросам, идти на компромиссы. Иногда эти компромиссы кончаются предательством.

Наконец вступают в партию и агенты спецслужб. Любая легальная организация, естественно, насыщена подобными агентами. Их поведение зависит от ситуации. При нормальном положении дел в отделении они выглядят либо не очень активными членами, либо, наоборот, проявляют активность и стремятся занять руководящие должности в том числе и для организации оппозиции руководству партии.

Процессы эти идут, так что претензии оппозиции частично обоснованы. Частично потому, что оппозиция обычно делает вид, что не понимает, что предприниматели выдвигаются в депутаты от КПРФ потому, что имеют возможность организовать поступление значительных средств на нужды избирательной кампании, которая стоит очень дорого. Например, газета «Подмосковная правда», выходящая 1 раз в неделю, распространяется бесплатно тиражом более полумиллиона экземпляров (в периоды выборных кампаний). Почему бесплатно? Потому, что трудящиеся подписываться на неё не будут. Это ясно из того, что тираж «Правды», выходящей по подписке, всего 100 тыс. экземпляров. Трудящиеся правду знать не очень то хотят.

Тот факт, что во фракциях КПРФ в выборных органах обычно нет рабочих и крестьян, это безобразие. Такого не должно быть, хотя бы для того, чтобы заткнуть рот оппозиции.

С перерождением членов партии, особенно руководителей, можно бороться только внутри партии. Внешняя критика довольно бесполезна, особенно выдержанная в клеветническом духе, примеры которой в достаточном количестве приведены выше. Бесполезна потому, что при внешней критике очень трудно, как говорится, «удержаться в рамках».

4. Недопустимые компромиссы с властью

Такие компромиссы на местах имеют место. Об этом говорилось в предыдущем пункте (3). Компромиссы центральных органов КПРФ обсуждались выше (принятие бюджетов в Гос. Думе, признание Зюгановым результатов президентских выборов 1996 г.), и, как автор пытался доказать, претензии оппозиции не обоснованы.

5. Подмена демократического централизма бюрократическим (нарушения Устава)

Это извечная проблема демократии. Демократия «зашита» в марксизме, и поэтому большевики стремились всерьёз её внедрить после революции. Процесс внедрения Советов – наивысшей формы демократии хорошо описан у Прудниковой:

«Идея была красивой – Советы призваны стать органами, регулирующими всю местную жизнь. Однако хотели как лучше, а получилось как всегда.

Во-первых, лозунг «Вся власть Советам» на местах поняли буквально. Центральная власть в 1918 году была номинальной, реальной силы за пределами столиц она не имела. Вскоре по всей стране стали появляться республики – губернские, уездные, даже волостные, со своими миниатюрными совнаркомчиками, которые делали, что хотели, вплоть до выпуска собственных денег и установления дипотношений с пограничными государствами.

Но это еще полбеды… Идея Советов пришла в столкновение с жизненными реалиями в самой своей основе. Ведь что такое Совет? Это нормальный выборный орган управления. В деревне, где Сидор Карпыч знает Фрола Кузьмича как облупленного, в Совете еще могли оказаться путные люди – если Фролу Кузьмичу охота там заседать вместо того, чтобы крышу перекрывать. А если неохота, то даже в деревенском Совете заседают всякие никудышные людишки, у которых других дел нету, а то и неизвестно откуда забредшая сволочь…

Это в деревне. А уже в небольшом городе сразу же начинали работать избирательные технологии. В то время они были крайне простыми: здоровая глотка, уверенный вид и набор эффектных терминов. Всем этим в максимальной мере обладали две категории населения: революционно настроенная интеллигенция и уголовники, которых после амнистии Керенского шлялось по России немерено. (Факты показали, что первая категория легко и скоро превращалась во вторую). В крупных городах, где были коммунистические либо эсеровские организации, процесс формирования власти еще как-то иной раз удавалось контролировать, но в целом по необъятной матушке России в местные Советы такого навыбирали…» [6, 13–14].