Сергей Якуцени - Политическая экология

Применение разработанных терминов почти полностью удовлетворяет потребность политической экологии в собственной понятийной и терминологической системе, в т.ч. наличие терминов «природный продукт», «природный запас» и «система деятельности», «общественный запас», «общественный продукт», введенных одним из авторов этой книги в своей работе «Антропоэкософия» 4.

Политическая экология – отрасль знаний о выработке и принятии государством оптимальных решений в области рационального и комплексного использования ресурсов биосферы и способов их раздела между государственными системами.

Понятийный аппарат политической экологии включает в себя следующие позиции:

• биосферные войны, войны за раздел и передел ресурсов биосферы. В отличие от экономических войн, войн богатых, кому есть что делить и кто не думает о выживании, биосферные ведутся предельно жестоко – за полный захват биосферных ресурсов и тотальное уничтожение их предыдущих пользователей. Яркий пример – войны между царствами Древнего Китая, межплеменные войны у высыхающего озера Чад, нацистская агрессия против народов СССР;

• ресурсы биосферы: воздух, вода, почвы, леса, недра, биологические ресурсы различных природных зон, минимально необходимое биоразнообразие для комфортного существования человека, как биологического и социального вида в биосфере планеты Земля и освоенного космического пространства;

• экологическая дипломатия – способы и методы достижения контроля над биосферными ресурсами дипломатическими средствами, оптимальными для развития государства;

• биоресурсное управление – система принятия управленческих решений в отношении пользования и сохранения ресурсов биосферы;

• биосферная перестройка – изменение видового и ландшафтного разнообразия биосферы вследствие деятельности человека.

Экологическая проблема – важнейшая часть истории человечества. Экологические решения государственными и политическими системами принимались всегда, и всегда они имели свои непосредственные и долговременные последствия и для племен, и для государств, и для политических систем.

Только общества, на долгий срок решившие свои экологические проблемы за счет других, могли об этом не думать – до тех пор, пока расплачивались эти другие. Потом счет приходил и им, причем в удвоенном объеме, а часто и фатальный.

В структуре политической экологии нами выделено, как минимум, семь основных направлений, которые рассматриваются в настоящем издании:

• механизм принятия экологических решений обществом и его политическими, экономическими и интеллектуальными элитами;

• формирование образа жизни, экономической деятельности и культуры в зависимости от среды;

• формирование обществом своей среды обитания;

• взаимодействие различных обществ, решающих проблемы доступа к природным ресурсам и превращения их в общественный ресурс;

• создание систем деятельности, их организация, инфраструктура и иерархия;

• последствия применения систем деятельности;

• современная глобальная геополитическая и эколого-политическая ситуация.

Доаграрные общества не знают политики в нашем понимании слова, т.е. принятия решений специально уполномоченными лицами и учреждениями. Но правила существования в среде обитания и регулирование хозяйственной деятельности, конечно, возникают. Там, где существует миграция, есть и столкновение обществ из-за богатств разных участков биосферы, раздела охотничьих владений и выходов ценного сырья. Технологические революции и изменения в хозяйственной деятельности, образе жизни и поведении приводили к конфликтам между племенами и внутриплеменными сообществами. Соответственно, возникали локальные биосферные войны с весьма трагическими последствиями – как для проигравших, так часто и для победителей. Так создавался предмет политической экологии в доаграрных, охотничьих сообществах.

Совершенно непонятно, с какого времени человек оказался способен изменять среду обитания. Частично это связано с нерешенностью вопроса – кто же такой человек? И какое событие принять за его появление? С точки зрения биологической систематики, все выглядит логично, последовательно, убедительно. Существует род australopithecus. Его происхождение и история сравнительно хорошо изучено. В этом роду появляются такие прогрессивные существа, как афарский австралопитек Люси 5, а потом от него отпочковываются

Homo 3733 с оз. Кооби-Фора и Homo habilis из Олдувайского ущелья 6. Поскольку эти существа изготовляют каменные орудия, а Homo habilis вскоре овладевает огнем, начинает строить ветровые заслоны, а потом и жилища 7, то вроде бы очевидно – на Земле появляется человек: мыслящее существо, преобразователь окружающей среды…

В действительности реконструкция событий столь отдаленного прошлого, к тому же происходящих со столь отличным от современного человека существом, невероятно сложна и, как правило, весьма приблизительна.

Начать с того, что палеонтологические определения Homo habilis’а до сих пор неопределенны. Некоторые ученые считают его не человеком, а еще австралопитеком. Подчеркнем – считают с точки зрения биологической систематики. Вопрос о разумности пока не обсуждается 8. Другие – признают человеком 9. Третьи склонны считать промежуточным, совсем особым существом 10.

Есть свои сложности и с определениями более поздних видов. Тот же pitekantropus, рассматривавшийся как бесспорное доказательство, предъявленное Эженом Дюбуа в пользу промежуточного, недостающего звена. Оказывается, у Дюбуа было много причин скрывать находку; и череп, и скелет missing link были собраны им из костей разных скелетов. А одна из бедренных костей яванского питекантропа, судя по всему, принадлежала гигантскому орангутану. Таким образом, Рудольф Вирхов 11, имел весьма основательные причины сомневаться в принадлежности скелета к роду Homo…

Принадлежность существа к роду Homo не означает автоматически разумности каждого существа, к нему принадлежащего.

По Борису Федоровичу Поршневу, только Homo sapiens может рассматриваться как разумное существо 12. Более ранние представители рода Homo до sapiens’ов вообще не являются для него разумными существами, не говоря об австралопитеках. Изготовление орудий и даже сложноорганизованных жилищ признается им проявлением «сложного инстинкта» – в конце концов, многие птицы и даже насекомые строят еще более сложные сооружения; животные пользуются орудиями и даже изготавливают их.