Станислав Белковский - Русское счастье по-путински. Что нам надо

И вот – государственная машина вошла в самый большой ступор со дня воцарения Владимира Путина. С одной стороны – мы привыкли слышать, что в этой России все решают чекисты. (Это не так, но привыкли же!) С другой – выясняется, что кто-то может убить Немцова, причем сделать это в непосредственной зоне ответственности так называемых чекистов. И если у этого кого-то неожиданно о чем-то спросить, то он, возможно, ответит:

– А что? Вот чекисты у нас в Чечне тоже много кого поубивали. И меня не спрашивали. А мы люди гуманные. Почти как евреи. Око за око и зуб за зуб.

Да и врагов России никто не отменял. А кто ставит лишние вопросы, а особенно еще если лично пытается оскорбить РАКа, то оно враг и есть. Мы этого врага видим своим тяжело вооруженным взглядом, и лишние инструкции нам не нужны.

В конце концов, все же знают, что враги погибают от РАКа совершенно самопроизвольно, безо всякого его участия. Руслан и Сулим Ямадаевы, Мовлади Байсаров, другие официальные и неофициальные лица. И Бориса Немцова, конечно, ликвидировали американские шпионы, чтобы подставить Рамзана Ахматовича и поставить под сомнение его непреходящую любовь к Владимиру Владимировичу.

Но любовь, как учил нас Иосиф Виссарионович Сталин, всегда побеждает смерть.

Президент Путин, по слухам, слегка захворал, и из-за этого пришлось перенести евразийский саммит, назначенный в Астане. Якобы по этой же невнятной причине президент не прибыл вчера на коллегию ФСБ. Той государственной организации, которая могла бы что-то внятно сформулировать про особенности поведения РАКа в период весеннего обострения. И, отвлекшись от распила и крышевания, объяснить, чем новейшая методология РАКа угрожает основам основ путинской государственности.

Пресс-секретарь высочайшую болезнь опроверг. И правильно сделал. Большой кризис в сфере национальной безопасности – не повод болеть. Скорее – лишь повод крепко задуматься. Насколько прочна система, один из столпов которой – крутой пацан (пахан?) с неформальной (а ведь бывают и сугубо формальные, как у Джеймса Бонда) лицензией на убийство.

Я бы на месте Путина в такой ситуации точно бы заболел. Хорошо, что я не на его месте. И никогда не буду.

Но когда Владимир Владимирович выйдет из временного отсутствия, вызванного, как сообщает пресс-секретарь, необходимостью «непубличных встреч», то ему придется все-таки дать ответ на вопрос, открыто поставленный еще Болотной площадью и проспектом Сахарова в декабре 2011 года: кто здесь власть?

До недавнего времени мы считали, что Путин. Нравилось это кому-то или нет – другой вопрос.

Но спецслужбы, раскрывая убийство Немцова, кажется, объяснили нам нечто иное.

Ответ на извечный русский вопрос «Что делать?» я предпочел бы оставить тем, кто долгие годы восхвалял позитивную роль РАКа в судьбе нашего несчастного государства.

2015 г.

Я всегда любил прогрессивную общественность. Но умеренно, поскольку всегда знал ей цену. Не ту, которую она сама себе пытается назначить, а реальную. За пучок прогрессивной общественности в базарный день.

Прогрессивная общественность, также в отдельных случаях именуемая типа оппозицией, обычно воюет против себя. Или внутри себя. Потому что это гораздо проще, чем воевать с так называемым кровавым режимом.

А так называемый кровавый режим бывает довольно вредным. У него есть Следственный комитет, прокуратура и всякие прочие органы чувств. Контакты с которыми порой бывают слишком чувствительными, особенно для демонстративных поклонников чувств нежных.

Помните, у классика русско-советской драматургии Евгения Шварца в пьесе «Голый король» присутствовало такое должностное лицо – министр нежных чувств? Который говорил нечто вроде: я в лесочек не пойду, мне в лесочке страшно. Этого министра нежных чувств следовало бы сегодня назначить главой федерального ведомства по делам прогрессивной общественности, она же оппозиция. Тем более что путинская (прошу прощения, кремлевская) бюрократия очень любит воспроизводить самое себя. Собственно, согласно законам Сирила Паркинсона, так должна делать любая бюрократия, путинская или непутинская – неважно. Бюрократ как кролик: должен жить в режиме постоянного саморазмножения.

Потому следовало бы обязательно создать Роскомпрогобщ (Федеральное агентство по делам прогрессивной общественности).

Отчасти его функции выполняет президентский Совет по правам человека (СПЧ), который почему-то еще не разогнали, но все-таки это не совсем эффективно. Нужна правильная бюрократическая структура с постоянным штатом и резиденцией в самом центре Москвы.

Так вот.

Прогрессивная общественность намедни ополчилась на несколько последних оставшихся в государстве РФ независимых СМИ. От радиостанции «Эхо Москвы» до газеты «МК», которую Вы (как я надеюсь) сейчас читаете.

Смысл ополчения (а оно бывает не только в Донецком и Луганском регионах Украины) таков.

Независимые СМИ не есть в должной мере оппозиционные. Они типа идут на соглашательство с Кремлем и транслируют не исключительно точку зрения прогрессивной общественности (по некоторому стечению обстоятельств считающей себя оппозицией), но и наоборот.

Ну, то есть вы понимаете. Вот как кремлевский чиновник может устраивать такого типа разнос своим федеральным СМИ – так представитель прогрессивной общественности, заразив себя праведным гневом, по силе сравнимым с лихорадкой Эбола, обличает последние (в хорошем смысле) независимые СМИ. Дескать, пишите, что я считаю нужным, а иначе вы нехорошие люди, подлежащие форменной ликвидации.

Я всегда знал, что прогрессивная общественность (оппозиция) пытается пародировать своего тайного бессознательного кумира – Владимира Путина. Но до недавних дней не подозревал (к стыду своему, ибо я уже немолод и относительно опытен), что настолько.

Особенно меня порадовал бывший генсек Союза журналистов РФ, который ни дня не работал собственно журналистом, зато долго отслужил в Дзержинском районном комитете КПСС г. Москвы – цитадели свободы слова, как вы понимаете, – и теперь взялся читать моральные проповеди «Эху Москвы». Что как бы не очень там, на этом радио, отражается альтернативная Кремлю точка зрения.

Я, как постоянный автор «МК» и гость «Эха Москвы», по этому поводу хочу – и все еще могу – сказать следующее.

Меня указанные издания допускают на свои священные просторы безо всякой цензуры. Я что хочу, то у них пишу и говорю. Почему они так делают в условиях современной РФ с ее тотальной цензурой, я точно объяснить не могу. Наверное, из благородства. Этот термин прогрессивной общественности, к сожалению, знаком не всегда.