Алексей Соколов - Психология и жизнь Человека

Митасов лукаво усмехнулся: «Справишься. В библиотеке охотно помогут найти нужные книги».

Техпроп из Соколова получился толковый.

А у этого поручения оказалось примечательное продолжение. По приезде в Серов новичок из Выксы подружился с техником из мартена Аркадием Головановым, который был на 11 лет его старше. Он рассказал другу, что при подготовке к занятиям с подручными сталеваров и канавных был вынужден регулярно читать… учебники для вузов. Итогом этих разговоров стало поступление друзей на заочное отделение Уральского политехнического института им. Кирова. После получения диплома инженера-мастера А. Е. Соколова перевели в технологи мартеновского цеха. К заводу он, как говорится, прирос и собирался работать здесь до пенсии. Так же была настроена его молодая жена Нина Александровна, врач по профессии.

Однажды технологу сказали, что его разыскивает Владимир Павлович Филатов. Директор завода давно стал легендой в отрасли. Объяснять это знаком лауреата Сталинской премии и Звездой Героя Социалистического труда неверно. В конце 50-х годов в черной металлургии не было другого директора большого завода без диплома инженера. Но к этому – технику – приезжали на консультации доктора наук.

Однако разговор пошел не о производстве.

– Я с тобой беседую по просьбе Важенина. Ты знаешь, что второго секретаря горкома забрали в Москву и первый ищет ему замену. Бюро горкома сошлось на твоей кандидатуре. Ты, конечно, подумай. На днях тебя Важенин пригласит. Но я очень советую тебе: не отказывайся.

– Владимир Павлович, я даже к начальнику цеха не очень вхож. А там надо будет с директорами предприятий общаться, требовать от них выполнения того же плана.

– И все же соглашайся. Партийная работа у тебя получается.

Соколов вспомнил свой первый успех на партийном поприще. Вскоре после избрания его секретарем цеховой партийной организации мартена, как тогда говорили, попал в прорыв, невыполнение плана приобретало хронический характер. Сначала рабочие не реагировали на эту ситуацию, но как-то быстро притерпелись. Алексей Емельянович (к нему все чаще стали обращаться по отчеству) догадывался, что проблема не в технологии, а в настрое. Он подозвал к себе художника:

– Николай, нормировщики по каждой смене подводят итоги. Давай плакат делать с показателями лучших сталеваров.

В утренней смене не было никого, кто не остановился бы у нового стенда. На следующее утро стенд со свежими показателями уже ждали. На третий день к секретарю парторганизации подошли канавные: «Делайте у нас такой же стенд». Это было уже настоящее социалистическое соревнование. В общем А. Е. Соколов стал известным на заводе и в городе руководителем первичной партийной организации.

На предложение перейти в горком он отреагировал просто: раз надо, то надо. Не возражала и Нина Александровна, хотя переход на партийную работу означал значительную потерю в зарплате.

Осталась проблема, о которой Соколов говорил Филатову. Требовалось какое-то нетрадиционное решение. Алексей Емельянович вспомнил про Нагорного. Сергей Викторович недавно из-за болезни ушел с поста главного инженера металлургического завода. Сейчас, рассказывали, ему стало лучше. И новый секретарь горкома партии предложил известному всему городу руководителю создать группу ветеранов, которые в совокупности знали бы лучше всех промышленность города. Прошло уже полвека, а А. Е. Соколов до сих пор благодарно вспоминает про помощь С. В. Нагорного.

Вскоре Алексей Емельянович руководил крупной партийной организацией. Потом взяли его в отдел партийных органов ЦК КПСС. А через 13 лет работы в Москве предложили переехать в Восточную Сибирь. В Иркутске Соколова избрали председателем исполкома областного Совета депутатов трудящихся, по-современному – губернатором. Почти 8 лет нес эту ношу. Успешно нес, и перспективы были, но их жестко обрушил инфаркт. После него работа должна быть пусть и ответственной, но более спокойной, более кабинетной. Богатый опыт пригодился в аппарате правительства РСФСР.

О сегодняшней гражданской позиции Алексея Емельяновича Соколова известно из его книг. Особенно привлекательная работа «Вектор развития», вышедшая в прошлом году. Это – размышления о социальных проблемах нашего времени, построенные на надежных сваях марксистско-ленинского анализа. Зная про богатейший опыт собеседника, решился на суровые вопросы единомышленнику:

– Алексей Емельянович, как случилось, что в последние десятилетия советской поры сначала ручейком, а потом потоком выдвигались карьеристы да деляги?

– Над этим вопросом я постоянно думаю. Наверное, это случилось тогда, когда можно стало выбравшемуся на вершину уверовать, что ему дозволено все, что он владеет истиной в последней инстанции, что критиковать его уже никто не смеет.

– А когда это началось? Когда с этой позицией смирилась масса коммунистов? Вот вас избрали секретарем горкома КПСС, но у себя-то в цехе вы по-прежнему должны были часто встречаться с рабочими, с рядовыми партийцами. Как они вели себя с вами, поднявшимся на новую должностную ступень?

– По-прежнему. На равных. Хотя признаю, определенную дистанцию чувствовали, никакого панибратства. Знаю, что некоторые вопросы стеснялись задавать. Но отрыва на этом уровне не было.

– А на более высоких этажах начинался?

Расскажу один эпизод. В стране проходили зональные совещания по сельскому хозяйству. Их проводил Хрущев. На такое совещание в Свердловске был приглашен и я как первый секретарь горкома. А. П. Кириленко, работавший первым секретарем Свердловского обкома, перед тем как поехать в аэропорт встречать Хрущева, собрал всех первых секретарей области и велел поджидать вместе на первом этаже обкома: с нами будет беседовать Первый секретарь ЦК КПСС.

Заходят в здание Хрущев, Кириленко и другие. Андрей Павлович говорит: это – первые секретари горкомов и райкомов области. Ждут, что вы будете с ними беседовать.

Хрущев поворачивается к Кириленко: Андрей, а ты на каком этаже сидишь?

– На четвертом.

– А где лифт?

Мы так и остались стоять.

Чтобы этого отрыва не было, нужна сменяемость. Нужна ответственность – и тех, кто наверху, и рабочих, всех рядовых коммунистов, чтобы они не отказывались от своего права критиковать, а отстаивали его. Нужна атмосфера требовательности, а это совсем не улица с односторонним движением. Утратили эту атмосферу, и улица повела в одну сторону – под гору, к глубокому отступлению социализма. Чувство ответственности перед рабочими, перед простыми людьми, перестали быть важными в КПСС тогда, когда оказалось, что можно долго-долго сидеть на одном руководящем месте.