Стивен Гросс - Искусство жить. Реальные истории расставания с прошлым и счастливых перемен

По моему опыту, если эта ситуация продолжит развиваться, если два этих человека будут продолжать играть роли Бартлби и юриста, то и конечный результат будет аналогичным тому, что описан в книге.

Когда Сара сказала мне, что решила не ехать с Алексом, у меня тоже возник соблазн попытаться уговорить ее передумать. Психоаналитики, как и все остальные люди, тоже попадаются на эту удочку и иногда начинают играть роль юриста, хотя главная наша задача состоит в том, чтобы найти подходящий благотворный вопрос.

На уровне сознания Саре хотелось встретить хорошего мужчину и влюбиться в него, но на подсознательном уровне любовь означала для нее потерю себя самой, потерю работы, подруг. Любовь грозила ей опустошением, небрежением к самой себе, чувством принадлежности другом человеку.

Бороться с негативизмом мы должны не уговорами, а пониманием . Чем вызван этот отказ? Почему именно сейчас? Алекс ничего такого уж плохого не делал. Даже наоборот, за время знакомства с ним Сара убедилась в его внимательности и надежности. Перемена произошла в ней самой.

На уровне сознания Саре хотелось встретить хорошего мужчину и влюбиться в него, но на подсознательном уровне история была совершенно другая. На этом, более глубоком, уровне любовь означала для нее потерю себя самой, потерю работы, подруг. Любовь грозила ей опустошением, небрежением к самой себе, чувством принадлежности другом человеку.

Постепенно, после того как Сара вспомнила некие понесенные в юности болезненные потери, а также страдания в связи с разрывом самых первых романтических отношений, мы начали понимать суть ее нынешних отказов. Причиной ее невольного негативизма было ощущение, что эмоциональная капитуляция и привязанность к другому человеку будет являться для нее не приобретением, а потерей . Негативизм Сары был реакцией на ее собственные позитивные, теплые чувства в отношении Алекса. Он был ее реакцией на перспективу любви.

Дэниэл К. начал сеанс психоанализа, рассказав мне такую вот историю.

Накануне он был дома. Ему позвонил менеджер офиса и сообщил хорошие новости – Дэниэл выиграл крупный архитектурный конкурс и получил контракт на разработку проекта музея культуры в китайском городе Ченду. Дэниэл даже не рассчитывал на победу, потому что был самым молодым и неименитым из всех кандидатов, вошедших в шортлист конкурса. «Теперь-то мы повеселимся, – сказал ему менеджер, – да и денег заработаем целую кучу». Дэниэл был на седьмом небе от счастья, ведь для него и всей его маленькой фирмы это был тот самый гигантский прорыв, о котором он так давно мечтал. Он немедленно позвонил жене и пригласил ее отпраздновать победу в дорогом ресторане в Уэст-Энде.

Добраться до ресторана он решил на метро.

– Усевшись на сиденье, я вытащил бумажник и спрятал в него билет. А потом… я до сих пор не понимаю, как все это вышло. Я положил бумажник на сиденье рядом с собой. Я еще подумал: «Сюда его класть не очень-то разумно. Положишь его на сиденье – наверняка потеряешь». На первой же остановке я сообразил, что сел не в тот поезд, и быстро выбежал из вагона. Про бумажник я вспомнил, когда начали закрываться двери. Одним словом, было уже поздно. Бумажник остался в вагоне. Я бросился к ближайшему охраннику, он позвонил на следующую станцию, там кто-то проверил вагон, но бумажника, конечно, уже не было. Я чувствовал себя ужасно… Хуже не бывает.

Дэниэл немного помолчал.

– Я заблокировал кредитки и прибежал в ресторан. Я опоздал и, естественно, жене пришлось платить за ужин. Потеря бумажника свела на нет мою эйфорию. Чувствовал я себя отвратительно. И мне казалось, что я сам во всем этом виноват. Но почему?

Он продолжил рассказ:

– Когда мы уже выходили из ресторана, я получил СМС, в которой было написано: «Я нашел ваш бумажник. Позвоните мне, и я вам его отдам». Вы думаете, мне стало легче, да? Бумажник нашелся, все было в порядке. Но я никакого облегчения не ощущал. В действительности, мне стало еще хуже. Я окончательно пал духом. Мне казалось, что я профукал всю радость от победы в конкурсе.

Еще немного помолчав, он дабавил:

– И тут, прямо на пороге ресторана, я сделал еще одну безумную штуку. Закончив читать СМС, я поймал себя на том, что снова копаюсь в карманах в попытке обнаружить бумажник. Я знал , что он находится у того человека, но перестать искать его у себя в карманах просто не мог.

В рассказе Дэниэла меня поразил тот факт (возможно, и вы это для себя тоже отметили), что потеря в его ситуации следовала за другой потерей. Он теряет бумажник, но только после того, как потерял сам себя в большом городе (сел не на тот поезд). Он теряет обычное для себя благоразумие (положил бумажник не в карман, а на сиденье). Он теряет возможность хорошо провести вечер (и порадовать свою жену), а потом, когда бумажник уже нашелся, теряет знание о том факте, что бумажник найден, и начинает искать его у себя в карманах.

Но самая крупная потеря моего клиента была эмоционального характера, ведь в процессе всех этих приключений он потерял ощущение счастья , которое должно было сопутствовать достигнутому успеху. За считаные часы он из победителя превратился в проигравшего.

Как сказал когда-то Бенджамин Франклин, успех погубил многих людей, и это весьма справедливое замечание. Тем не менее Франклин умолчал о том, что зачастую мы сами ведем себя к краху.

На собственном опыте испытал эту проблему американский новеллист Уильям Стайрон. В книге мемуаров «Зримая тьма» он описал, как прилетел из Нью-Йорка в Париж получать престижный Prix Mondial Cino Del Duca , премию, ежегодно присуждаемую самым выдающимся ученым или представителям артистического мира.

Психологическое состояние Стайрона стало ухудшаться еще за четыре месяца до церемонии награждения, ровно с того момента, как он узнал о том, что стал лауреатом. «Если бы я мог предугадать, что будет происходить со мной по мере приближения дня вручения премии, то лучше бы от нее вообще отказался», – написал он. День триумфа обернулся для него истинным кошмаром: «Я чувствовал давящее уныние, я был охвачен мрачным беспокойством, ощущением отчужденности и, превыше всего, удушающим страхом».

Стайрон пришел на церемонию награждения, но потом внезапно заявил своей благодетельнице мадам Дель Дука, что решил отказаться от участия в официальном банкете, который она планировала устроить в его честь (это мероприятие входило в план торжеств, и о нем было известно за несколько месяцев), чтобы встретиться с другом.

После этого, ошарашенный ее реакцией и смертельно напуганный своим собственным поведением, он принялся извиняться перед ассистенткой меценатки. «Я себя очень плохо чувствую, – сказал он ей. – У меня возникла un probl è me psychiatrique ». В конце концов Стайрон все-таки остался на банкет, но в самый разгар празднества обнаружил, что не только лишился эмоционального равновесия, но и потерял только что подаренный чек на $25 000. Не имея возможности сосредоточиться из-за досаждающей ему внутренней боли, он не мог ни есть, ни говорить. Успех чуть не довел Стайрона до самоубийства.