Стивен Гросс - Искусство жить. Реальные истории расставания с прошлым и счастливых перемен

– А вы как думаете? – спросил я в ответ.

– Он же, наверное, может измениться.

– А почему вы думаете, что он хочет меняться? – спросил я.

Дженнифер несколько мгновений молчала, а потом сказала, что предлагала Дэну обратиться к семейному психологу, но он сказал, что ни о чем таком думать не может до тех пор, пока не станет полегче на работе. В последнее время у него было много деловых командировок.

Я спросил Дженнифер, скучает ли она, когда его нет дома.

– Раньше скучала, но с недавних пор я начала представлять, как буду жить, если мы разойдемся.

– И какие же у вас по этому поводу мысли? – спросил я.

– Я беспокоюсь за него. Я представляю себе, что вернусь в Штаты и буду звонить ему, чтобы убедиться, что у него все нормально. Он хороший парень, но во многих смыслах еще совсем ребенок. За ним нужно приглядывать.

Я промолчал.

– Вы, судя по всему, думаете, что я отношусь к нему, как к своему ребенку, – заметила Дженнифер. – Может, я именно по этой причине соглашаюсь оставить все как есть и ничего не делаю для того, чтобы у меня были собственные дети?

Я ответил, что пока еще не знаю. И добавил, что больше всего меня удивляет тот факт, что она не сердится на Дэна за то, что он подвел ее, передумав заводить детей.

Дженнифер сказала, что просто не чувствует в себе никакой обиды или злобы.

– Я знаю, что это неправильно (мои подруги говорят, что они были бы в ярости), но у меня не получается сердиться. Меня все это почему-то не беспокоит, то есть беспокоит, но не так сильно, как, по моему разумению, должно бы.

Мы помолчали минуту-другую, а потом я попросил Дженнифер побольше рассказать о себе: где она выросла, какой была ее мать.

За ближайшие полчаса или около того Дженнифер достаточно подробно описала мне свою семью и детские годы. Мать с отцом перепробовали много разных работ в Сан-Франциско и его окрестностях. Мать сначала работала в большом универмаге, а потом открыла собственный магазин одежды. Временами денег в семье хватало, временами от достатка не оставалось и следа. Когда Дженнифер было десять, они жили в большом викторианском доме, а потом вдруг переехали в двухкомнатную кооперативную квартирку, пропахшую ковролином из акрилового волокна.

«Мне кажется, что вы настолько погружены в будущее – думаете, как ваш отец придет на свадьбу, как переедете поближе к родителям Дэна, – что вас не расстраивает состояние вашей сегодняшней жизни и то, что происходит в настоящем».

Она рассказала, что никакой активной социальной жизни ее родители не вели, друзей ни у отца, ни у матери, судя по всему, не было, в гости никого не приглашали. Дважды в год, на День благодарения и Рождество, в гостиной раздвигали обеденный стол, крахмалили и гладили белую льняную скатерть и приглашали на праздник семью матери. Мать с бабушкой начинали готовиться к этому событию за несколько дней, еды всегда оказывалось слишком много, а скупые разговоры за столом касались в основном приготовленных блюд.

Семья Дэна жила в Бостоне. Они были не настолько богаты, но и образ жизни вели совершенно другой. Отец был врачом, мама работала в городской мэрии. Стол в их большой кухне, казалось, постоянно был окружен беседующими о чем-то людьми. Его родители обожали устраивать вечеринки, и Дженнифер очень любила бывать у них в гостях. Она чувствовала себя там как дома и ощущала, что о ней заботятся.

Когда они с Дэном поженятся, у них в доме будет кипеть точно такая же жизнь. Она даже фантазировала, что они поселятся где-нибудь поблизости, и «родители Дэна станут нашим детям чудесными дедушкой и бабушкой».

Пока Дженнифер рассказывала все это, я думал о параллелях между ее ситуациями с отцом и Дэном – ведь и отец, и взаимоотношения с Дэном были уже мертвы. И в обоих случаях она, по ее собственным словам, чувствовала странное спокойствие. Почему же она не оплакивала погибшего отца и не беспокоилась по поводу крушения их отношений с Дэном?

Я попытался объяснить суть своих мыслей Дженнифер.

– Мне кажется, что вы настолько погружены в будущее – думаете, как ваш отец придет на свадьбу, как переедете поближе к родителям Дэна, – что вас не расстраивает состояние вашей сегодняшней жизни и то, что происходит в настоящем.

Дженнифер посмотрела на меня, улыбнулась и кивнула. Я подумал, что она соглашается со мной точно так же, как с Дэном, что она просто ничего не понимает и совершенно не боится за себя.

– Я не вижу в вас никакого беспокойства, – сказал я. – Вы можете застрять здесь очень и очень надолго.

– То есть вы хотите сказать, что Дэн никогда не изменится, – произнесла она.

Я посмотрел на эту сидящую напротив меня молодую женщину и представил себе, что моя собственная дочь через энное количество лет, достигнув возраста Дженнифер, окажется в ловушке безжизненных взаимоотношений . Каких слов я бы ждал от своего коллеги, который будет заниматься ее случаем? Что он должен сказать, чтобы оказать ей помощь?

Смотреть в глаза реальности, какой бы ужасной она ни была, почти всегда вето раз лучше, чем вести себя каким-то иным образом.

Я бы хотел, чтобы она услышала от него, что всем нам иногда приходится скорбеть по своему будущему, что в жизни у множества молодых пар зачастую оказывается больше будущего, чем настоящего. Разрыв является для них не только прощанием с настоящим, но и с будущим, о котором они так мечтали. На расставание и попытки начать новую жизнь, встретить «настоящего» человека, создать семью и родить детей может уйти очень много времени… гораздо больше, чем она может себе помыслить. Вполне возможно, что получить все, что хотелось, она сможет, только пережив боль и страдания.

Но смотреть в глаза реальности, какой бы ужасной она ни была, почти всегда в сто раз лучше, чем вести себя каким-то иным образом. Я бы хотел, чтобы тот коллега из будущего сказал моей дочери, что, если она захочет этого, он постарается ей помочь. И будет переносить все эти тяготы вместе с ней.

Я объяснил все это Дженнифер. Она снова кивнула и сказала, что была рада услышать мои слова, хоть они ее и сильно расстроили. Уходила она от меня, не сдерживая слез.

Психоаналитики любят говорить, что прошлое продолжает жить в настоящем. Но в настоящем живет и будущее. Будущее – это не какая-то конкретная точка, в которую мы стремимся попасть, а идея , существующая в нашем сознании прямо сейчас. Мы создаем будущее, а оно, в свою очередь, создает нас. Будущее – это фантазия, формирующая наше сегодня.

Спустя несколько лет после того, как я получил квалификацию психоаналитика, у меня был пациент по имени Томас. Томасу было всего девять лет, и его только что выгнали из школы.