Алексей Герваш - Легкий способ перестать бояться летать

Во-первых, самолеты ВСЁ ВРЕМЯ не падают. Они вообще практически НИКОГДА НЕ ПАДАЮТ. Как вы уже знаете, пока у самолета есть крылья и скорость – он не может упасть. Крыло проходит через воздух, давление под крылом выше давления над крылом, следовательно – есть подъемная сила. А коль она есть – ни о каком падении говорить невозможно. Даже если в полете по какой-то мистической причине откажут разом все двигатели – скорость останется до тех пор, пока самолет сохраняет инерцию. Более того, в случае отказа двигателей, даже при создании небольшого угла наклона носа самолета к земле сила земного притяжения будет разгонять самолет, обеспечивая необходимую для спокойного планирования скорость. Для того чтобы самолет начал именно падать, необходимо ввести машину в штопор, что сделать практически невозможно, даже желая этого. Для того чтобы самолет попал в штопор, необходимо снизить обороты двигателя до минимальных, при этом задирая нос самолета все выше и выше. При снижении скорости сработает предупреждающая сигнализация, но ее необходимо проигнорировать. В этот момент нужно придать самолету вращение вокруг своей оси с помощью одной из педалей и продолжить, беря штурвал на себя, задирать нос самолета вверх, гася скорость. Только через несколько секунд самолет начнет падать. Как видите, дабы самолет упал, нужно приложить немало усилий и мастерства. К тому же контроль высоты, тангажа, крена и скорости – в крови у каждого пилота, доведен до автоматизма и дополнительно и неоднократно контролируется электроникой. Поэтому именно падение самолета с круизной высоты – крайне, крайне редкое явление. Оно столь редко, что рассматривать его как возможный вариант развития событий при полете на современном реактивном лайнере – ошибочно, ведь именно падение самолета с круизной высоты происходит один раз в среднем в 15 лет, и это на весь мир. За последние 50 лет подобные случаи можно пересчитать по пальцам одной руки. Для того чтобы пилотам «удалось» сорвать машину в штопор, должно произойти очень много событий, с реальностью ничего общего не имеющих. Напомню, что ежегодно в мире происходит около 48 миллионов коммерческих рейсов, то есть шанс оказаться в падающем самолете – примерно один на 800 000 000. Заметьте, что при всем при этом такой мельчайший шанс все равно имеется. Но, как я уже отмечал в этой книге не раз, абсолютно нулевых шансов в жизни не бывает ни на что и ни при каких обстоятельствах. Даже ложась спать, у человека есть определенные шансы на то, что он не проснется утром, даже будучи накануне абсолютно здоровым, и эти шансы в несколько раз выше, чем шансы погибнуть в авиакатастрофе.

Теперь, понимая, что самолеты не падают практически никогда, давайте перефразируем вопрос: Почему самолеты все время попадают в авиакатастрофы?

И вновь подобный вопрос вызывает у меня, как у специалиста по аэрофобии, несогласие. Слова «все время» создают для вашего мозга факт, в который он, ваш мозг, начинает немедленно верить. Ведь именно он только что именно так задал этот вопрос: «Почему они ВСЁ ВРЕМЯ попадают в авиакатастрофы?»

Формулировка вопроса подобным образом приводит к тому, что факт постоянности авиакатастроф становится для мозга очевиден, и с его точки зрения, сомнению не подлежит. Мозг уже не в состоянии реально оценить периодичность авиапроисшествий, так как он находится «в плену» собственных, только что сделанных заявлений и заданных тем самым установок. Вы уже знаете, что авиакатастрофы с жертвами происходят крайне редко. За год их набирается около 5–10, из них в развитых странах – 1–3 случая в год. И это при 48 000 000 ежегодных рейсов! Следовательно, ВСЕ ВРЕМЯ происходят не авиакатастрофы, нет. ВСЕ ВРЕМЯ СМИ нас пичкают сюжетами об авиакатастрофах. Иногда – о случаях десятилетней давности. Но – по многу раз подряд, смакуя пикантные подробности и гиперболизируя факты.

И вновь предлагаю вам перефразировать вопрос следующим образом: «Если все так надежно и замечательно в авиации, то почему все равно происходят авиакатастрофы и гибнут люди?»

Этот вопрос хорош тем, что он не устанавливает никаких фактов, он открыт и ставит перед собой цель – действительно понять и разобраться. На него мы и ответим. Ответ таков:

Авиакатастрофы всегда происходили, происходят (сегодня – меньше, чем раньше) и, увы, будут происходить в будущем (еще меньше, чем сейчас).

Одна ошибка, «одна не до конца завинченная гайка», одно неверное действие пилота – не приводят к необратимым последствиям. Так устроена авиация. Однако: незавинченная гайка + сбой в работе компьютеров + ошибка пилота + аномальные погодные условия + неверные действия диспетчера, все это ВМЕСТЕ ВЗЯТОЕ, именно в этот момент времени и именно на этом рейсе – да, такой симбиоз может привести к авиапроисшествию. И приводит. К счастью, как вы уже знаете – очень-очень редко.

Итак, сформулируем еще раз вопрос: «Если все так надежно и замечательно в авиации, то почему все равно происходят авиакатастрофы и гибнут люди?»

И ответим на него так:

Авиапроисшествия случаются по причине совпадения многих негативных факторов в одном месте и времени. Подобных совпадений АБСОЛЮТНО избежать невозможно, ибо любой процесс жизнедеятельности не дает АБСОЛЮТНЫХ гарантий безопасности.

Более того, вы наверняка не знаете, но в авиации никогда не происходило двух катастроф по одной причине! Любая катастрофа тщательно расследуется, и на основании результатов расследования вносятся изменения в конструкции самолета, в правила их эксплуатации, в нормативные документы и так далее. Результат: все, что за 100 лет авиации хотя бы один раз приводило к авиакатастрофе – исправлено и устранено. Следовательно, сегодня в коммерческой авиации если что-либо и может случиться, то это только то, что не происходило еще ни одного раза за 100 лет!

В качестве примера рассмотрим авиакатастрофу в начале 2009 года, когда Boeing 737–800 турецкой авиакомпании разбился при заходе на посадку, 9 человек из 135 пассажиров и членов экипажа – погибли.

Причины аварии таковы:

1. Один из двух высотомеров оказался неисправный, о чем была сделана соответствующая запись в журнале учета неисправностей.

2. В момент проверки неисправности техниками в домашнем аэропорту высотомер работал хорошо, и техникам не удалось найти причину временного сбоя в полете. Была сделана запись, предписывающая пилотам обратить внимание на работу левого высотомера в полете.