Ирина Малкина-Пых - Гендерная терапия

К концу первого этапа часто наблюдается выраженный регресс к оральной стадии, включая тошноту, рвоту и стремление к специфическим видам пищи. Женщинам часто трудно в это время готовить на семью, и у домашних и мужа появляется отличная возможность поддержать жену и облегчить ей жизнь. В своих фантазиях беременные часто идентифицируются с плодом.

Второй этап беременности с самого начала заставляет взглянуть в глаза реальности, так как ребенок начинает шевелиться, тем самым вынуждая признать, что его, хотя и скрытого в теле матери, следует признать отдельным человеческим существом со своей собственной жизнью, которой мать управлять не может. Многие женщины пережили момент невыразимого вневременного погружения в свой внутренний мир, когда их дитя впервые зашевелилось; и, однако, даже самой желанной беременности сопутствует тревога. Когда до сознания матери доходит, что в конце концов ребенок станет частью внешнего мира, в ней просыпается страх перед отделением от объекта и страх кастрации. Такое впечатление, что брыкающийся малыш прибавляет Эго защищенности, так что ранее вытесненные первичные фантазии могут легко всплыть в сознании. Сексуальные теории детства сочетаются с сознательными и бессознательными фантазиями, в которых, например, плод представлен как прожорливое деструктивное создание внутри материнского тела. Позднее оживают анальные детские сексуальные теории, в которых плод – нечто гадкое и грязное, что матери необходимо изгнать из тела. Некоторых женщин беспокоит любое незначительное изменение самочувствия.

Психологически с этого момента начинается постепенная дифференциация плода от матери. В аналитической ситуации иногда этому соответствует подавление и отрицание любого негативного материала, относящегося к беременности, как будто это может повредить ребенку.

Женщина в этот период находится во власти иррациональных представлений о том, что полезно и вредно, не слишком прислушивается к рекомендациям врачей и может совершать нелогичные поступки. Так, образованная и разумная женщина предпринимает неудобное и далекое путешествие. Или беременная часто и подолгу принимает ванны, считая, что это полезно ребенку.

Ближе к родам для матери нормально представлять плод в виде новорожденного, а когда срок разрешения становится еще ближе, она может воображать его неким идеальным малышом или ребенком постарше, часто тем самым идеальным существом, которым она хотела быть сама (Deutch, 1944).

На этом этапе часто происходит вступление в «тайное общество женщин» с его ритуалами и старыми сказками, при этом мужчины иногда видятся непрошенными гостями, способными повредить ребенку. Многие женщины воздерживаются от полового акта на этом этапе, хотя и остаются либидинозно активными, старые фантазии о том, что секс нанесет ущерб их телу, как будто оживают, вместе с представлением о том, что сексуальная активность потенциально навредит и ребенку так же, как вредила в фантазии его матери.

Фантазии о том, что плод – потенциально опасное, прожорливое создание, приходят в голову даже самым рассудочным матерям. Возможны и фобические страхи: например, что от клубники, съеденной матерью, у ребенка будут родимые пятна. Определенные виды пищи кажутся полезными для ребенка, а другие – вредными, без всяких разумных доказательств, даже вопреки медицинским свидетельствам о противоположном. Доводы рассудка тут бесполезны, даже самые интеллектуальные женщины в это время вновь по-детски верят в волшебство. Одна очень образованная, но недалекая женщина регулярно во время беременности ходила в музей созерцать прекрасные картины, чтобы родить красивого ребенка. Ее сознательная фантазия состояла в том, что, поступая так, а также думая только о прекрасном, она сделает ребенка совершенным.

Испытывая атаки старых фантазий и неразрешенных конфликтов прошлого, Эго нуждается в дополнительной поддержке окружающих, особенно Эго беременной впервые, для которой эти переживания новы и непривычны. В этом случае роль реальной матери женщины очень важна, а ее поддержка – бесценна. Если реальной матери нет, поддерживающую материнскую роль может взять на себя муж, в дополнение к роли отца-защитника. Неоценимую помощь тут могут оказать прочие члены семьи и друзья. Какой бы ни была ситуация внешней поддержки, в ней тем не менее присутствует особая психическая реальность, основа которой – первичные, младенческие отношения будущей матери с собственной матерью. Эти отношения могли быть конфликтными, что предопределяет конфликтность будущего материнства. Таким образом, материнство – это опыт трех поколений. Вопрос состоит в том, будет ли беременная женщина во внутрипсихическом плане идентифицироваться со своей интроецированной матерью или же будет соперничать с ней и достигнет успеха в своем желании быть лучшей матерью для своего ребенка, чем была (по ее ощущениям) ее мать для нее самой.

Третий и последний этап беременности отличают телесный дискомфорт и усталость по мере приближения родов. Это создает основу для будущей психической сепарации ребенка и матери, кульминационным моментом тут являются роды. На данном этапе преобладают различные фантазии о том, как пройдут роды и каким будет ребенок.

Так как возрастает потребность беременной в материнском внимании, то у нее воскресают и воспоминания о соперничестве с братьями и сестрами. В случае если она является единственной дочерью, соперничество может сместиться на родственников или друзей.

Для этого периода характерны колебания настроений: от радости – потому что ребенок вот-вот станет реальностью – до различных сознательных и бессознательных тревог всех беременных (о возможности смерти от родов, о том, нормален ли ребенок и не повредят ли его во время родов). Как бы сильно ни успокаивал женщину внешний мир, страхи упорны, словно в игру вступило старое чувство вины, которое говорит ей, что ничего хорошего из нее не выйдет. И, однако, одновременно она испытывает нетерпение, стремится завершить свою задачу и родить. На этом этапе превалируют фантазии об изгнании из тела, а некоторые женщины испытывают радостное возбуждение от того, что снова смогут играть активную роль при родах и оставить вынужденно пассивную роль беременной. Самые рационалистичные женщины могут утратить над собой контроль во время родов и упиваться катарсической свободой выражения агрессивных чувств и порывов, находясь как бы в оргастическом состоянии. Однако чувство вины проявляется снова в первом же вопросе, который неизменно задает после родов каждая мать: «Что с ребенком?»

Реальность ребенка входит в сознание матери и внешнего мира только когда появляется головка, и мать очень подбадривает к продолжению родов ответ внешнего мира (сестер и врачей) на реальность ребенка. Любопытство, касающееся его внешности, помогает преодолеть тревогу, которая в противном случае может вызвать вялость потуг.