Карл Юнг - О психоанализе

Ни один здравомыслящий человек не станет обвинять научные исследования и их результаты в том, что некоторые неумелые и безответственные люди используют их в дурных целях. Какой разумный человек посмеет утверждать, что в ошибках и несовершенствах применения некоего метода, созданного на благо человечества, виноват сам метод? Что бы стало с хирургией, если бы во всех летальных исходах обвиняли ее саму? Скальпель действительно опасен, особенно в руках глупца. Никто не доверится неопытному хирургу и не станет просить цирюльника удалить аппендикс. То же самое справедливо и в отношении психоанализа. Нельзя отрицать, что существуют не только неквалифицированные психиатры, но и непрофессионалы, использующие психоанализ самым безответственным образом. Не вызывает сомнений и то, что сегодня, как, впрочем, и всегда, встречаются плохие врачи и бессовестные шарлатаны. Однако данное обстоятельство не дает нам права стричь всех под одну гребенку осуждения – всякую науку, всякий метод, всякого исследователя и всякого врача.

Я искренне сожалею, что вынужден утомлять вас и читателей вашей газеты этими самоочевидными истинами, а потому спешу поставить точку. Вы должны простить меня, если моя манера изложения местами покажется вам чересчур эмоциональной; едва ли кому-нибудь по силам настолько возвыситься над общественным мнением, чтобы безболезненно реагировать на легкомысленное дискредитирование его скромных научных достижений.

[Первоначально написано на немецком языке под названием «Versuch einer Darstellung der psychoanalytischen Theorie» и переведено на английский язык для изложения в качестве серии лекций под общим названием «Theory of Psychoanalysis» на медицинском факультете Фордхемского университета (Нью-Йорк) в сентябре 1912 года. Немецкий текст был опубликован в ежегоднике Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen (Вена и Лейпциг), V (1913) и в том же году издан в виде отдельной книги. Анализ ребенка, приведенный в последней главе, был представлен в виде доклада под названием «Über Psychoanalyse beim Kinde» на Первом международном педагогическом конгрессе в Брюсселе в августе 1911 года, а в 1912 году был напечатан в сборнике материалов Конгресса (Брюссель, 1912), II, 332–43.

Второе издание немецкого текста, без существенных изменений, увидело свет в 1955 году (Цюрих). Настоящий перевод сделан по этому изданию.]

В этих лекциях я попытался согласовать свой практический опыт в психоанализе с существующей теорией или, скорее, с подходами к такой теории. В сущности, это попытка изложить мое отношение к руководящим принципам, которые мой уважаемый учитель Зигмунд Фрейд выработал в течение нескольких десятилетий напряженного труда. Поскольку мое имя прочно ассоциируется с психоанализом и поскольку в течение некоторого времени я также был жертвой всеобщего осуждения этого направления в психологии, возможно, меня с удивлением спросят, как так получилось, что я только сейчас даю объяснение своей теоретической позиции. Когда около десяти лет назад я осознал, как далеко Фрейд вышел за пределы современных знаний о психопатологических явлениях, особенно психологии сложных психических процессов, я счел себя не в том положении, чтобы высказывать какую-либо конструктивную критику. Я не обладал мужеством тех ученых мужей, которые в силу своего невежества и некомпетентности полагают себя вправе выступать с «критическими» опровержениями. На мой взгляд, прежде чем осмелиться критиковать, необходимо несколько лет скромно поработать в соответствующей области. Преждевременная и поверхностная критика, безусловно, принесла свои плачевные плоды. И все же подавляющее большинство критиков, ослепленных негодованием и собственным невежеством, не попали в цель. Психоанализ продолжал беспрепятственно развиваться и не обращал внимания на ненаучную шумиху, поднявшуюся вокруг него. Как всем известно, в последнее время это дерево сильно разрослось, причем не только в Европе, но и в Америке. Официальные критики добились не бо́льших успехов, чем Проктофантасмист в «Фаусте», который жалуется в Вальпургиеву ночь:

Критики упустили из виду, что все сущее имеет обоснованное право на существование и что это справедливо и в отношении психоанализа. Мы не повторим ошибки наших оппонентов и не станем ни игнорировать их существование, ни отрицать их право на существование. Однако это обязывает нас самих прибегнуть к справедливой критике, основанной на надлежащем знании фактов. Мне кажется, что психоанализ нуждается в такой оценке изнутри.

Было высказано ошибочное предположение, будто моя позиция свидетельствует о «расколе» в психоаналитическом движении. Подобные схизмы могут существовать только в вопросах веры. Психоанализ же интересует знание и его постоянно меняющиеся формулировки. В качестве руководящего принципа я принял прагматическое правило Уильяма Джеймса: «Из каждого слова вы должны извлечь его практическую наличную стоимость, должны заставить его работать в потоке вашего опыта. Оно рассматривается не столько как решение, сколько как программа для дальнейшей работы, в частности как указание на те методы, с помощью которых может быть изменена данная нам действительность. Таким образом, теории представляют собой не ответы на загадки, – ответы, на которых мы можем успокоиться, – теории становятся орудиями. Мы не успокаиваемся в сладкой бездеятельности на теориях, мы идем вперед и сверх того при случае изменяем с их помощью природу». [11] Цитируется русский перевод работы У. Джеймса «Прагматизм», выполненный П. Юшкевичем.

Точно так же моя критика проистекает не из академических рассуждений, а из опыта, который я приобрел за десять лет серьезной работы в этой области. Я сознаю, что мой собственный опыт никоим образом не может сравниться с совершенно исключительным опытом и проницательностью Фрейда, но тем не менее мне кажется, что некоторые из моих формулировок выражают наблюдаемые факты более удачно, нежели варианты, предложенные Фрейдом. Как бы то ни было, в своей преподавательской деятельности я обнаружил, что концепции, изложенные в этих лекциях, оказались весьма полезными в моих попытках дать ученикам более или менее адекватное представление о психоанализе. Я далек от того, чтобы рассматривать скромную и умеренную критику как «отпадение» или схизму; напротив, я надеюсь таким образом способствовать дальнейшему процветанию психоаналитического движения и открыть доступ к сокровищам психоаналитического знания всем тем, кто, в силу отсутствия практического опыта или определенных теоретических предубеждений, до сих пор не мог овладеть этим методом.