Коллектив авторов - Клинические лекции по Кляйн и Биону

(1970); все эти книги развивали идеи, выдвинутые в работе «Теория мышления». В 1968 году Бион отошел от активной деятельности в Британском обществе и переехал в Лос-Анджелес, где продолжал писать, практиковать, обучать и развивать идеи вплоть до возвращения в Англию незадолго до своей внезапной болезни и смерти в конце 1979 года.

Работа Биона оказала серьезное влияние на клиническую практику всех кляйнианских психоаналитиков Британского психоаналитического общества, а также на многих из тех, кто является членом Независимой группы и Современной фрейдовской группы. Многие аналитики, которые не очень хорошо знакомы с работой Биона, тем не менее используют его идеи, как используют в своей практике идеи Кляйн. Тем, кто не воспитан в этой аналитической традиции, часто трудно полностью понять то, о чем пишет Бион, и немаловажную роль играет здесь то, что он пытается писать о таких эмоциональных состояниях, которые трудно поддаются словесному описанию.

На значительную часть описанной в данной книге клинической работы, как и на некоторые идеи в главах по Кляйн, оказал влияние Бион. Так, использование записи PS↔D и того, что она выражает динамический характер отношений между параноидно-шизоидной и депрессивной позициями, описанный Стайнером в главе 4, является результатом развития Бионом идей Кляйн. Описание Спиллиус призошедших со времен Кляйн изменений в использовании термина «проективная идентификация» и того, как часто при этом учитывается контрперенос, проистекает из бионовского понятия «контейнера» и «контейнируемого» (Bion, 1962b), подробно обсуждаемого Бриттоном в главе 8. В задачи трех следующих глав, посвященных Биону, не входит «охватить» всего Биона; они, скорее, помогают читателям увидеть, как британские аналитики кляйнианского направления стараются клинически использовать его идеи.

Как было сказано выше, на ранних этапах психоаналитического формирования Бион работал с пограничными и психотическими пациентами, и именно в этот период были намечены его идеи о природе психотической личности, особенно в статье «Отличие психотических личностей от непси-хотических». В главе 7, «Психоз: безмыслие странного мира», Эдна О’Шонесси пишет об этом и показывает, как фрейдовская идея «принципа удовольствия» используется в структуре объектных отношений. Человек, стремящийся защититься от боли и фрустрации, мобилизует фантазию, согласно которой не только неприятные переживания проецируются в объект – он полагает, что избавляется и от той части психики, которая может регистрировать эти переживания. Если продолжать обращаться с переживаниями подобным образом, то психика не сможет создать аппарат – Эго, способный делать что-либо, кроме как избавлять себя от неприятных переживаний, и следствием этого становится потеря ощущения реальности; такое непрерывное проецирование плохих чувств ведет к созданию психического мира пугающих преследующих объектов, и тогда Я предпринимает все более и более решительные меры для того, чтоб защититься от них. Эдна О’Шонесси пишет, что Бион обращал особое внимание на существование фундаментального различия между представлением о мире у психотической и непсихотической личности либо у психотической и непсихотической части личности, а именно: психотическое функционирование находится во власти процессов фрагментации и изгнания средств познания реальности – чувств, сознания, мышления, то есть именно того, что защищает психику от психоза. Она говорит о предпосылках – конституциональных и созданных окружением, которые, как считал Бион, неотвратимо приводят к развитию психоза, и подчеркивает, что даже лучшие из матерей, несмотря на то, что облегчают состояние, могут одновременно провоцировать зависть своей способностью устоять и таким образом все равно вести к измененным и нарушенным отношениям. Вероятно, психотик воспринимает первичный объект совсем не как кормящий; для него это особого рода грудь – жадная, похожая на влагалище, которая лишает взаимодействие смысла. Поэтому очевидно, что лечение психотических пациентов – это огромная и трудная работа, но О’Шонесси подчеркивает мнение Биона, что, если такие пациенты находятся в терапии или в анализе, они поддаются лечению, несмотря на то, что объективно во многом отличаются от невротических пациентов. Анализ представляет собой колебательные движения то в сторону аномальной депрессивной позиции, то в сторону аномальной параноидно-шизоидной позиции, но при этом идет постепенное развитие способности к более гуманистическому контакту с объектом. О’Шонесси иллюстрирует это материалом двух пациентов с преобладанием психотических частей личности.

Изгнание средств познания реальности заметно контрастирует с другим стремлением, возникающим, как считает Бион, очень рано, со стремлением не только любить (L) *или ненавидеть (H) †объект, но также знать его и быть познанным им (K) ‡. Именно это базисное человеческое стремление знать и стремление к тому, чтобы знали тебя, ведет к попыткам переносить фрустрацию. Такая толерантность ведет к тому, чтобы не использовать проективную идентификацию для избавления от фрустрации, а напротив, к тому, чтобы выдерживать состояние «без груди» – как Бион часто называет его, и это состояние является зачаточным «мышлением».

*L (love) – любовь.

† H (hate) – ненависть.

‡ K (knowledge) – познание.

В главе 8, «Удержать в голове», Бриттон показывает, что, согласно бионовской модели мышления, способность выдержать отсутствующий объект, выдержать «без груди» может возникнуть лишь, если младенец в самом начале ощущает (и может выдерживать это ощущение), что объект способен позволить проекцию; то есть объект, который можно ненавидеть или как угодно провоцировать и который может достаточно долго выдерживать это и быть в состоянии ответить таким образом, чтобы у младенца появилось ощущение, что какие-то его плохие, спроецированные чувства были смягчены матерью. Если мать может дать это и если младенец способен почувствовать, что подобный опыт «контейнирует» его, он со временем сможет интроецировать эту функцию, равно как и специфический материнский ответ. Именно это Бион называет «альфа-функцией» – основной составляющей зачаточного мышления. Бриттон отчетливо иллюстрирует, что происходит, когда в младенчестве нет такого объекта.

Идеи Биона о контейнировании и отсутствии контейни-рования способствуют большему пониманию аналитиком того, что происходит на аналитической сессии, поскольку эти идеи позволяют рассматривать проективную идентификацию как примитивный, но вполне нормальный способ общения между младенцем и матерью, а в анализе между анализандом и аналитиком. В конце Бриттон рассматривает мнение Биона о том, к чему может приводить неудачное контейнирование. Подобно О’Шонесси, Бриттон отмечает, что Бион придавал значение как генотипу, так и окружению. Что касается психотических пациентов, то здесь, он считает, почти наверняка конституциональный фактор проявляется в виде зависти к контейнирующим функциям матери, и заключает, что во многих случаях у младенца был невосприимчивый объект, неспособный чувствовать его проекции. Бриттон делится также собственными идеями относительно влияния отца на то, будет ли ситуация развиваться во благо или во вред.