Deirdre Moss - Поезд до Дублина

– Вот, держи. Найди пока тарелку или лучше чашку и налей туда примерно полсантиметра, а я уксусы смешаю.

Лишних объяснений мне было не нужно. Так как я была чуть ли не постоянным жильцом этого дома, где у МакКонноров что лежит мне было более чем известно. Отворив дверцу старенького, деревянного, расписанного наполовину стёршимися этническими узорами подвесного шкафчика, я достала большую эмалированную миску и приступила к наполнению её нутра основой для нашего чудесного соуса.

Рецепт этот, к слову, тоже появился не просто так. Миссис МакКоннор рассказывала, что его изобрела ещё её прабабушка, и он в своё время прославил её куриные грудки на всю деревню и за её пределами. Жители нашего посёлка и даже странники чуть ли не в очередь к ней выстраивались, чтобы попробовать эту знаменитую нежнейшую курочку, а та не возражала: будучи человеком добродушным и щедрым, она готова была угостить каждого, кто только пожелает.

И сейчас ничего не изменилось, разве что толпа претендентов на лакомый кусочек больше не дежурила у крыльца. Курица была всё так же восхитительна, а рецепт передавался по женской линии из поколения в поколение. Правда, в качестве исключения Бронвин МакКоннор доверила его маме, чтобы такое мясо было частым гостем и на нашем столе, однако даже у неё, признанного шеф-повара, птица никогда не получалось точь-в-точь такой, как у подруги. «Думаю, у них есть какой-то секрет, о котором они сами не подозревают», – разводила руками мама, когда блюдо в очередной раз приобретало другой вкус. Её курица ни в коем случае не была несъедобной, просто всегда выходило так, что она была совершенно не похожа на оригинал. Даже если мама тщательно, до крупинки, отмеряла пропорции.

А теперь – подумать только! – мне предстояло своею рукой прикоснуться к секретам мироздания, постичь некую фамильную тайну. Вот только не испорчу ли я результат, если немного поучаствую в процессе?

– Эй, Мёрфи! – внезапно в размышления ворвалась смеющаяся конопатая рожица и белая, в муке, ладошка, которая отчаянно щёлкала пальцами в непосредственной близости от моего лица. – Maidin mhaith. Смешивать давай.

Белые частички, покружившись в воздухе, шаловливо, словно споры папоротника, залетели мне прямо в нос.

– Хейчо! – я выдала смачный чих, еле успев прикрыться краем футболки. Соусу несказанно повезло, иначе он был бы безнадёжно испорчен. – Ты что делаешь? А если бы!..

– У тебя был такой отсутствующий вид, – разрезав ниточку моей гневной речи на полуслове, весело возразила Сирша. – Как будто ты в астрал вышла.

– В астрал! Если бы в астрал. Пробовала – не получилось. И чего так все по медитации сохнут? – я в расстроенных чувствах от не самых хороших воспоминаний о неудачной попытке прочистить чакры на прошлых выходных подала подруге столовую ложку.

– Не знаю, – Сирша слегка качнула морковным каре – она недавно подстриглась. – Мода эта вообще странная. Но наряды у них классные, у йогов. Я б купила – дорогие только, наверное.

– Наряды красивые, ага, – я видела йогов по телевизору, откуда как раз постигла технику отделения души от тела, и конкретно в этом пунктике была полностью согласна с подругой. – Но медитация всё равно – бред.

– Бред – не бред, хочу в Индию, когда вырасту, вот! – преисполненная решимости, Сирша со стуком приземлила уксус на стол и, кажется, только сейчас обратила внимание на то, чем мы, собственно, занимались вот уже около десяти минут. – Соус, кстати, готов. Идём к маме скажем ей?

– Пошли, – я накинула старую спортивную кофту Лу, и мы вместе направились на задний двор, к курятнику.

На улице уже потихоньку смеркалось, и дождь от однообразной скуки начинал сдавать позиции, оставшись лишь в озорных капельках на ветках деревьев, которые то и дело попадали за шиворот, да в крохотном ручейке, журчавшем по оплетённому лозой водостоку. Мы предусмотрительно надели резиновые сапоги, поэтому насквозь мокрая, наполовину пожухлая, но местами сохраняющая привычный малахитовый оттенок трава была нам не страшна.

– Сейчас слизняки выползут: как раз дождик прошёл, – с лукавой улыбочкой припугнула меня Сирша. – По ноге тебе заползут – и в сапог! – она зловеще, как ведьма из мультфильма, расхохоталась. Однако я всё-таки постаралась сохранить невозмутимость в лице.

– А я их уже не боюсь! Когда мелкая была, боялась, а сейчас – нет. Так что даже не пытайся.

Если честно, немножко я всё же приврала. Конечно, прилюдно я всегда утверждала, что по-настоящему страшной величаю только щекотку, вдобавок, природу я любила до безумия, но слизни любых пород и разновидностей, как ни бывало бы мне за то стыдно, являлись моим слабым местом. Мне становилось не по себе от одного их вида, а когда я была ещё ребёнком, Грейди любил пугать меня, гоняясь за мной со слизняком в руке. Поэтому и сейчас я еле сдерживалась, чтобы, как в детстве, не заверещать и не начать отплясывать, как на Дне Святого Патрика, только бы у брюхоногих не было шансов добраться до моих икр.

Между тем из сарая раздавались привычное квохтанье и тяжёлая поступь миссис МакКоннор. Видно, она нешуточно устала за рабочий день, и бороться с курами ей было уже в тягость.

– Цыц, зараза! Побегаешь мне тут ещё… – донеслось до наших с подругой ушей. Уже явно не такой бодрый, как поначалу, и даже весьма сердитый голос сопровождался ультразвуковым визгом и топотом кожаных, когтистых лапок по дощатому полу.

Мы с Сиршей многозначительно переглянулись и подошли ещё чуть ближе, чтобы уже спокойно схватиться за дверную ручку и проскользнуть внутрь небольшого помещения.

А в сарае тем временем разворачивалась настоящая баталия. Бедная жёлтая курица, отчеканивая какой-то одной ей известный ритм, на огромной скорости носилась по периметру загона, попутно сшибая с ног всех остальных птиц, которые с криками бросались в стороны, стоило только к ним приблизиться миссис МакКоннор. Она, красная, как спелая земляника, преследовала несчастное животное и то и дело норовила его сцапать. Однако из раза в раз юркая птица выворачивалась из протянутых рук и давала дёру с удвоенной скоростью.

Завидев нас, миссис МакКоннор на ходу махнула рукой в знак приветствия и, пробормотав что-то про «Я сейчас…» вновь припустила за своей целью. Сирша недоумённо воззрилась на мать и после пары секунд размышлений задала вполне резонный в данной ситуации вопрос:

– А почему именно эту курицу? Есть же другие.

Тогда Бронвин МакКоннор, утирая с лица капли пота, хоть в помещении было не так уж и жарко, наконец затормозила перед нами, чтобы объяснить причину этой в немалом комичной картины. Курица, уловив момент, юркнула между сёстрами и скрылась где-то в углу.