Сборник статей - Системная психотерапия супружеских пар

Центр внимания направлен на то, чтобы непьющий супруг стал более ответственным за себя, а не на то, чтобы контролировать алкоголика. В алкогольных семейных системах с низким уровнем эмоциональности этот супруг может легко принять принципы действия, предложенные терапевтом, и относительно легко достичь некоторой эмоциональной дистанции и отстраненности. В системах с более высокой степенью эмоциональности супруг, до того как он сможет занять Я-позицию и уменьшить реактивное поведение, может слегка впасть в депрессию, что обычно характеризуется колебаниями между сверхопекающим и сверхнаказывающим состояниями в ответ на пьяное поведение алкоголика. Я увидел важность идей Фогарти о том, чтобы дать людям почувствовать свою пустоту до того, как они займут Я-позицию (Fogarty, 1976). Цель заключается в том, чтобы супруг опустился на дно прежде, чем это сделает алкоголик.

В системах, где интенсивность еще выше, где один из супругов беспокоится о том, что супруг-алкоголик в буквальном смысле убивает себя, в случае, если он прекращает реагировать на пьянство последнего, необходимым шагом для достижения некоторой эмоциональной сепарации может оказаться физическая сепарация. Терапевт должен суметь предвидеть все возможные непосредственные и отдаленные последствия сепарации и должен тщательно избегать как подталкивания супруга к сепарации от супруга-алкоголика прежде, чем он будет готов к этому, так и от его удерживания от этого в то время, когда он уже подготовлен к дифференциации. В таких ситуациях у обоих супругов и у терапевта обычно появляется довольно высокая тревога, и, возможно, потребуется дополнительная внешняя помощь для контроля этой тревоги. Эта помощь может быть оказана в Ал-Анон, где можно получить как эмоциональную поддержку, так и практические советы; или в группе из множества пар, которая может служить некоторым сообществом, предназначенным для поддержки; или у консультанта, дающего возможность терапевту разделить тревогу и придерживаться объективности. От консультанта требуется только, чтобы он в течение нескольких минут понаблюдал за терапевтом или пришел на одну терапевтическую сессию.

Как только неалкогольный супруг дистанцируется, супруг-алкоголик обычно становится только хуже. Если супруг придерживается плана и не дает втянуть себя обратно в слияние или гомеостаз, то тогда уже очередь алкоголика коснуться дна и прекратить пить. Происходящее в данном случае – это специфический терапевтический парадокс. Чем тверже супруг занимает собственную позицию, тем больше вероятность, что алкоголик прекратит пить; чем более супруг переходит на позицию, чтобы алкоголик прекратил пить, тем больше вероятность того, что результат будет неудачным или успех будет лишь кратковременным; или, в случае успеха, больше вероятность того, что после прекращения пьянства появятся другие семейные проблемы. Чем больше супруг использует силу воли, тем выше вероятность, что его действия потерпят неудачу; чем больше супруг несет ответственность за себя, тем выше вероятность того, что окончательный результат будет успешным. Излишне говорить, что в большинстве ситуаций мотивация взять ответственность за себя как противоположность контролированию супруга остается смешанной, и терапевт должен быть постоянно готов справиться с последствиями в случае возобладания реактивной конфронтации.

В теоретическом случае, редком в действительности, при преобладании истинной Я-позиции соответственная терапевтическая работа относительно легка или в ней нет необходимости, и про супружескую пару можно сказать, что после этого они заживут счастливо, имея в виду, что они испытывают обычные трудности в отношении себя и друг с другом. Однако обычно дальнейшая терапевтическая работа показывает, что, поскольку пара поддерживает искусственную эмоциональную дистанцию, ее состояние очень неустойчиво и оба боятся того, что в случае проявления любым из них сильной позитивной или негативной эмоции пьянство возобновится. Теперь цель терапевта заключается в сокращении эмоциональной дистанции с разрешением паре выражать чувства и вести себя так, как раньше это было только во время пьянства, но – в более ослабленном виде и в трезвом состоянии.

Обычно я считаю необходимым делать некоторый перерыв между двумя фазами терапии. Этот перерыв дает возможность паре остыть и уменьшает их боязнь, что сближение автоматически вновь вызовет пьянство. Когда я пытался сразу же после прекращения пьянства начать работу над другими проблемами, например, используя сексуальную терапию Мастерса и Джонса, я обнаруживал, что пары не выполняют инструкции. Есть два основных способа действия, которые я использую в этот промежуточный период. Первый заключается в том, чтобы поощрять супругов продолжать посещать общество анонимных алкоголиков и Ал-Анон с пониманием того, что если состояние неустойчивости не пройдет в течение 6–12 месяцев, то семейное лечение возобновится с другой целью. Другой путь – включить пару в супружескую терапевтическую группу, в которой вместо выработки Я-позиции начнется работа с расширенной семьей или коучинг. Полезны так же упражнения, применяемые в группах встреч, которые направлены на выработку доверия членов группы друг к другу без обсуждения напряженных внутрисемейных тем. Полезным дополнением в это время может послужить трансцендентальная медитация. На мой взгляд, группы супружеских пар ускоряют процесс терапии, но зачастую возникают организационные проблемы в создании такой группы.

Цель второй фазы терапии – сократить эмоциональную дистанцию, не возобновляя при этом пьянства. Если до этого пары наблюдались в группах с множеством пар или совместно с детьми, то теперь предпочтение отдается супружеским сессиям – или в дополнение к другим сессиям или вместо них. Терапевтическими подходами, пригодными для данной ситуации, являются сексуальная терапия (Masters, Johnson, 1966), «терапия борьбы» (Bach, Wyden, 1970) и просмотр адаптивных последствий пьянства с помощью видеокассет, записанных предварительно (Davis et al., 1974). Дополнением к терапии в это время может быть продолжение работы с расширенной семьей или тренировка для освобождения одного или обоих супругов от непрерывного эмоционального потока от расширенной семьи, которая может способствовать разрушению нуклеарной семейной системы.

В течение второй фазы терапии часто появляются две темы: конфликт между супругами по поводу продолжения участия во встречах анонимных алкоголиков и спор о том, может ли теперь алкоголик стать социальным пьяницей. Обе эти темы служат третьей точкой в треугольнике и мешают установлению личного контакта в паре. Общество анонимных алкоголиков может оказаться проблемой в том случае, если у алкоголика есть ощущение, что он может делиться своими мыслями и чувствами только на встречах анонимных алкоголиков или со своим спонсором, но не с супругом. Другой супруг может отреагировать и рассердиться на то, что его покинули, еще больше подталкивая выздоровевшего алкоголика к обществу анонимных алкоголиков с возможным итогом в виде интимной связи с другим членом анонимных алкоголиков. Вообще говоря, я считаю, что такая картина наиболее вероятна тогда, когда позиция непьющего супруга до прекращения пьянства алкоголиком по своей природе была скорее реактивной конфронтацией, а не истинной Я-позицией. Таким образом, возможный терапевтический подход заключается в поощрении супруга заняться своей пустотой, если он не сделал этого прежде; в отношении алкоголика терапевт принимает такую точку зрения, что в течение нескольких начальных месяцев его трезвости слишком много встреч анонимных алкоголиков не бывает, но если частые посещения после нескольких лет продолжаются, то часто становятся оружием против супруга, аналогичным тому, каким прежде была бутылка.