Дэвид Шарфф - Сексуальные отношения. Секс и семья с точки зрения теории объектных отношений

Однако через несколько месяцев после женитьбы Рон полностью утратил всякий интерес к сексу. Кроме того, он начал браниться с женой из-за мелочей, которым прежде не придавал значения. С друзьями он оставался отзывчивым и общительным, однако секс не вызывал у него никакой заинтересованности. Они сходили к гинекологу его жены, который рассказал им об упражнении «чувственный центр». Они попробовали это средство, но Рон стал только холоднее и нередко по дороге с работы заходил в бар, чтобы как можно позже прийти домой. Происхождение его отказа от секса прояснилось после того, как серьезно заболела его 55-летняя мать. Ей поставили диагноз быстро прогрессирующей раковой опухоли. В одном из сновидений Рона проясняется его идентификация с матерью, а также страх перед женщинами.

«Это сон о моем распятии. Я был распят на стене напротив лифтов. Это не было очень болезненно, хотя я испугался. Я понимал, что сплю. Мои ноги были пробиты гвоздями, и я был одет. Это не было похоже на распятие Христа. Следующее, что я помню: я распят на другой стене, это сделала Сандра, женщина, с которой я тесно сотрудничаю по работе. Она медленно вбивает гвозди в мои руки. Я подумал про себя: “Я истеку кровью до смерти”, – но не помню, чтобы эта мысль меня особо напугала. Я видел свое белое тело, из которого вытекла вся кровь, и думал, как же гробовщик будет приводить его в надлежащий вид. Я проснулся от звука церковных колоколов. В момент пробуждения я подумал, что Сандра – это Иуда, и мне пришла в голову фраза: “Ты предашь меня прежде, чем пропоет петух”».

В этом сновидении становится очевидно его эмоциональное отторжение женщин, страх перед ними и нарциссическая идентификация («Это было не похоже на Христа»). Во фразе «ты (женщина, с которой он близок по работе) предашь меня прежде, чем пропоет петух» пациент описывает свой отказ от секса как бегство ради спасения жизни. Торможение сексуального интереса к своей жене защищало его от проекций на нее собственного садистского внутреннего мира.

В ночь перед тем, как умерла его мать, у него было еще одно сновидение, в котором отразилось сексуализированное стремление к либидинальной матери.

«Я был в маленьком, бедно обставленном гостиничном номере. Кровать была приподнята, как в больнице. Там была моя домовладелица, ей было немного за пятьдесят. Она выглядела, как грубая, потасканная шлюха. Она спросила меня, не хочу ли я минет. “Хочешь, я помогу тебе кончить, сделаю тебе хорошо? Я нередко делала это для твоего отца, ему это очень нравилось”. Я забрался на кровать. На ней были зеленые вязаные широкие брюки, как у моей жены. Она наклонилась ко мне. Я не знал, что мне делать… Я попытался заняться с ней любовью, схватить ее груди, поцеловать ее. После этого я проснулся. Моя жена сказала, что я, по ее мнению, занимался любовью со своей матерью, пытаясь заставить ее полюбить меня. Домовладелица похожа на мою мать, и у нее был роман с нашим соседом».

Несмотря на всю очевидность его влечения к матери, проявившуюся в этом сновидении, Рон не мог оплакивать ее и горевать из-за ее смерти. Он чувствовал, что никогда по-настоящему не знал ее и не получал от нее любви. Ему было ясно, что отец отвергал ее, и он начал понимать, что его неспособность оплакивать мать связана с сексуальным отвержением его жены. Мы пришли к выводу, что ему требуется интенсивная терапия, и он согласился начать психоанализ.

Превращение Рона из любящего, отзывчивого и сочувствующего «Генри Хиггинса» в испуганного, бегущего прочь кролика иллюстрирует произошедший после женитьбы переход от уровня подсистем I и II к доминированию антилибидинального Эго III уровня. Он не испытывал проблем с социальными отношениями, которые не затрагивали бессознательного, но с более близкими и главными отношениями он мог справляться, только доминируя и контролируя свой объект. Его интернализованная модель женщины была чередованием садистской, фрустрирующей, антилибидинальной матери и возбуждающего инцестуозного объекта. Утрата интереса к сексу и проблемы с эрекцией свидетельствовали об остром стремлении к бегству.

Во времена, когда не были распространены средства контрацепции и аборты, угроза забеременеть делала женщин рабами их сексуальных побуждений и бессознательного выбора. Однако и без этого можно оказаться в ситуации рабства. Для некоторых людей сексуальная вовлеченность их тела немедленно скрепляет связь, которая в определенной ситуации может превратиться в цепи.

Нина оставалась девственницей до 20 лет – до тех пор, пока у нее не начались сексуальные отношения с Сетом. Несмотря на то, что они собирались пожениться, она не чувствовала уверенности в его любви. Через несколько месяцев, в течение которых они спали вместе, она только начала получать удовольствие от секса, а со стороны Сета наступило охлаждение. Он предложил ей, сохраняя помолвку, начать встречаться с другими людьми. Она была шокирована и впала в оцепенение. Даже несмотря на то, что через три дня он пришел и сообщил, что передумал и все еще хочет жениться на ней, она так и не смогла восстановить доверие к нему. Она не обсуждала с ним перенесенную боль и скрывала свое укрепившееся недоверие, чувствуя себя абсолютно сломленной и оказавшейся полностью в его власти. Ей удавалось продолжать имитировать энтузиазм в сексе, и так продолжалось еще некоторое время после женитьбы, но шли годы, и она обнаружила, что ее внутреннее отвращение к своему положению заложницы Сета не проходит. Ей становилось все труднее и труднее изображать влечение.

В этом случае изменения не совпали с женитьбой. Семена недоверия были брошены в почву ранее, но проросли только тогда, когда брак уже был заключен. Тогда-то и расцвели страхи и чувство отвращения. Неудивительно, что у Сета «возникла потребность» завести отношения на стороне, прежде чем ситуация начала меняться. Когда Нина начала исследовать вопрос, как она оказалась заложницей собственной зависимости, она обнаружила, что ее отношения с матерью имели амбивалентный характер и несли оттенок тревожности, отчего она, не осознавая этого, постоянно чувствовала неодобрение и антипатию. Связь с Сетом воссоздавала многие из этих элементов.

Наконец, женитьба может принести перемены в ситуации сохранения целомудрия до брака, как правило, по моральным или религиозным соображениям. Как правило, это сочетается с некоторой сексуальной наивностью. Поженившись, пара оказывается вместе и не знает, что делать дальше, если им на помощь не придет добрая авторитетная фигура. Опыт работы с несколькими такими парами выявляет больше наивности, чем в других группах. Это напоминает об интернализации родительской гиперопеки.