Дэвид Шарфф - Сексуальные отношения. Секс и семья с точки зрения теории объектных отношений

Этот переходный период характеризует возросший потенциал к изменениям – в лучшую или в худшую сторону. Внезапно начинаются или рушатся карьеры, люди обретают вдохновение или впадают в депрессию. Кто-то становится художником, как Гоген, кто-то умирает, как Моцарт. Некоторые, подобно Шекспиру, могут использовать кризис как возможность для роста, что доказывают его великие трагедии, созданные в промежутке между юношескими комедиями вроде «Двенадцатой ночи» и зрелыми философскими произведениями более позднего периода, кульминацией которых стала «Буря» [189].

Те же самые дилеммы возникают в семейной и сексуальной жизни людей. Многие приходят к мысли, что не могут более трудиться на будущее. Перед ними встает вопрос, готовы ли они довольствоваться той жизнью, которую имеют, и отказаться от фантазий об идеальном будущем. Не удается больше откладывать осуществление надежды на неопределенный срок; будущее как никогда прежде сливается с настоящим, а прошлое как будто разрастается.

Та же ситуация возникает и в сексуальной жизни. Перспективы, открывающиеся перед парой, можно оценить по тому, что партнеры имеют на данный момент. Если они не чувствуют, что, когда они станут старше и оглянутся назад, секс покажется им достаточно хорошим в течение всей их жизни, то чувство потери и подавленность возникают незамедлительно . Идея ретроспективного взгляда становится частью настоящего. Шок от осознания этого может вызвать панику, чувство немоты, гнев или отрицание – все составляющие чувства тоски, превращающейся в дезадаптивную реакцию, если пара не сумеет преодолеть ее. Незавершенные переходы часто проявляются в виде перемен в сексуальной жизни: человек заводит сексуальные отношения на стороне или перестает испытывать влечение.

Подобные сексуальные симптомы большей частью представляют собой дизъюнкции, а не дисфункции в чистом виде. Как уже было сказано, они, как правило, клинически согласуются с расстройствами «фазы желания», описанными Каплан [190]. В их основе лежит утрата субъектом связи с его прежней самостью, с хорошими внутренними объектами и с партнером, которого он прежде считал хорошим объектом; секс оказывается фокусом проективного механизма, отождествляющего супруга с фрустрирующим внутренним объектом.

В данном контексте необходимо прокомментировать менопаузу и подобное ей неясное явление, наблюдающееся у мужчин – «мужской климакс», – хотя менопауза, как правило, наступает в более позднем возрасте, чем тот, который мы рассматриваем. Этот феномен заключается в сильном гормональном сдвиге, происходящем в организме стареющей женщины. Для многих это, безусловно, становится стрессовым фактором.

Если роль физиологических изменений в этиологии сексуального дискомфорта остается неясной [191], то гормональные изменения сами по себе взаимодействуют с психологическими факторами – как с прежними, так и с вступающими в силу с возрастом. Некоторые женщины могут испытывать всепоглощающее желание забеременеть последний раз перед менопаузой [192]. Другие воспринимают ее как признак освобождения от постоянного страха забеременеть и начинают с новой силой интересоваться сексом.

Для мужчины наступление среднего возраста приносит значительно менее острые перемены. Процесс старения у него не сопровождается какими-либо резкими гормональными сдвигами. При отсутствии болезней мужские реакции в этом возрасте больше связаны с осознанием приближения старости [193]. Прочие аспекты этого вопроса будут обсуждаться в следующей главе.

Последние исследования нормальных пар показывают, что многие вполне уравновешенные люди жалуются на некоторую неудовлетворенность своим сексуальным союзом, а именно: частотой половых актов, недостаточно синхронизированными сексуальными ритмами, разницей предпочтений. Но они терпят все это или находят компромисс, приспосабливаясь друг к другу [194]. Однако эти проблемы можно считать относительно поверхностными. К более глубоким дизъюнкциям относятся те, что несут в себе связь со скрытыми проблемами в отношениях между партнерами. В среднем возрасте, под которым мы понимаем период от 35 лет до начала шестого десятка, человек претерпевает в своем развитии последовательность стадий, описание которых можно найти у Левинсона, Гульда и других [195]. Их работы дополнят размышления о кризисе среднего возраста, сформулированные Жаком. В этом возрастном периоде дизъюнкции имеют своим источником несколько факторов и взаимодействуют с ними, что можно проиллюстрировать следующими примерами.

«Неосложненный» кризис среднего возраста

В первом примере пациент приписывал сексуальной неудовлетворенности свое недовольство профессиональной и личной жизнью, посетившее его в среднем возрасте. Это и стало основанием для обращения за помощью.

Мистер Коннел (37 лет) пришел на консультацию вместе с женой (34 года), жалуясь на то, что у нее недостаточно сексуального желания. Он признавал, что она была вполне доступна, однако его настолько не удовлетворяла ее нелюбовь к оральному сексу и нежелание пробовать новые позиции, что он был готов уйти из семьи, несмотря на то, что во всех прочих отношениях их брак был вполне счастливым и построенным на взаимных теплых чувствах. У них были дети и общие друзья. Когда я впервые увидел этих супругов, я не смог понять, что же на самом деле у них не в порядке. Миссис Коннел согласилась попытаться отказаться от своих барьеров, и ей действительно удалось заставить себя попробовать оральный секс, хотя и с нескрываемым отвращением. Тем не менее мистер Коннел оставался не удовлетворен. А я не мог догадаться, где же скрывалась подлинная сексуальная дисфункция.

Ответ выяснился через три недели. У мистера Коннела был роман с коллегой по работе, которая была на десять лет моложе его, – блестящей энергичной блондинкой, не отягощенной, в отличие от него, обязательствами, детьми и двенадцатилетним браком. Секрет раскрылся, когда он, по ошибке решив, что жена подслушала его телефонный разговор, в котором он признавался этой женщине в любви, поспешил рассказать ей все.

Вслед за этим разоблачением выяснилась и вся история его кризиса среднего возраста. Будучи вполне успешным в работе, он тем не менее чувствовал, что не может двигаться вперед – во всяком случае, без риска для стабильности и материального положения, пожертвовать которыми он был не готов. Его карьерному росту мешало отсутствие у него степени по юриспруденции, которую он не смог получить в юности, из-за этого он чувствовал себя в тупике. Это заставило его обратиться в поисках причин растущей неудовлетворенности к личной и семейной жизни, и он завел отношения с более молодой женщиной, символически оживлявшей его. Символизм сексуальной дизъюнкции, казавшейся поверхностной, корнями уходил в его инфантильные потребности, снова воскрешенные угрожающей ситуацией. Оральный секс и прочие его «сексуальные нужды» оказались заряжены возбуждением, которое, как он чувствовал, должно было победить его чувство подавленности и помочь ему обрести смысл. Мучительное чувство ограниченности жизни было вызвано приближением смерти и сопровождающих его ограничений. Несмотря на отчетливо ощущаемую боль от этого внутреннего конфликта, он совершенно не хотел признавать ее.