Хилтон Дэвис - Как помочь семье, в которой серьезно болен ребенок: Взгляд психолога

Насколько сильно действует эта техника, видно из того, что в обоих случаях после слов помощника родители заплакали. Глубокая эмпатия способствовала открытому проявлению их чувств, за которым последовала очень продуктивная дискуссия. Но в то же время такого рода высказывания помощника могут оказаться травмирующими, и поэтому их можно использовать, только если отношения установились и родители чувствуют себя в безопасности. Высказывания должны носить мягкий и предположительный характер. И хотя результатом стало то, что родители расчувствовались и настроились на перемены, эта техника приводит и к улучшению отношений с помощником, который воспринимается как заботливый, понимающий и неосуждающий человек. Сила глубокой эмпатии заставляет использовать ее, только тщательно взвесив все «за» и «против».

Разговор начистоту – это очень важный побуждающий навык, и мы так называем умение говорить о том, что происходит здесь и сейчас между помощником и родителем, или об их отношениях в целом. И хотя это является важным аспектом партнерских отношений, такое умение встречается не так уж часто, кроме разве что случаев очень близких отношений или, наоборот, гнева или ссоры. Мы редко высказываем друг другу свои чувства или пытаемся проанализировать наши отношения, несмотря на то что это жизненно важно для хороших партнерских отношений. Посмотрите, как трудно нам обсуждать с коллегами свои чувства, испытываемые к ним, равно хорошие или плохие, и их к нам. Нам бывает трудно и неловко эмоционально похвалить кого-либо и еще сложнее бывает поговорить о чьем-либо неверном поведении или ошибках, ведь это может испортить наши отношения. Большинство групп, с которыми мне довелось работать, имели по крайней мере одного участника, чья некомпетентность и отсутствие интереса вызывали возмущение остальных, но очень редко об этом удавалось поговорить в правильном ключе.

Если кому-либо приходится работать в тесном контакте с другими, будь то команда профессионалов или же работа помощника, то навыки открытости здесь крайне важны – и как способ улучшения отношений, и как способ помочь людям справляться с проблемами. Родители могут привнести в отношения с помощником все те трудности, которые они испытывали в общении с другими людьми в жизни. И обсуждение этого также способно помочь им увидеть проблемы яснее и изменить что-либо. Но в то же время этот прием являет собой опять же мощную и потенциально травмирующую технику, которая должна применяться в строгом соответствии с критериями для использования побуждающих техник (с. 141).

Проиллюстрирую сказанное примером. В течение нескольких недель я работал с матерью, чей ребенок имел серьезную патологию кишечника и заметную задержку развития, которую мать не хотела признавать. Ей было также свойственно доминировать, и наши отношения были весьма натянутыми. Ее высокомерие раздражало меня и не способствовало тесному контакту. Такие манеры, похоже, сказывались и на ее отношениях с мужем, детьми, персоналом больницы и родителями других детей в палате. Однажды, когда я чувствовал, что обстановка вполне безопасна, я решил затронуть эти проблемы, спросив, каково ее мнение о наших встречах. В ответ я получил несколько малоприятных замечаний. Затем я спросил, была ли вообще хоть какая-то польза от наших встреч, после чего ее отношение заметно переменилось к лучшему. Осторожно я завел разговор о том, что мог я, по ее мнению, почувствовать, услышав столь едкие комментарии. Моя собеседница признала, что они могли оказаться весьма болезненными. Это позволило нам обсудить противоречие между ее негативными комментариями и более позитивными чувствами, а затем посмотреть, не является ли это общей тенденцией, которая может отталкивать людей от нее. Мои вопросы задавались в позитивном ключе и не были вызваны личной обидой. Я стремился снизить степень ее напряженности и агрессивности. Я беспокоился, что наши отношения могут ухудшиться, но при этом был уверен, что мы много выиграем в результате. Она исследовала свои чувства и свое поведение по отношению к другим людям и в итоге сумела улучшить отношения с главными людьми в ее жизни.

Я рассмотрел различные побуждающие техники в порядке нарастания их травматичности и трудности применения. Последняя техника, которую я хотел бы упомянуть в этом ряду, – это конфронтация. Под ней я понимаю побуждение родителей к переменам, противопоставляя их модели ситуации другую, возможно диаметрально противоположную. Помощник выходит за рамки исследования родительской модели и начинает сравнивать ее с тем, что видится ему. Эта техника наиболее близка к открытому высказыванию помощником своего мнения. Поводом для конфронтации могут стать выявленные противоречия, неверные представления или защитные конструкты родителей. Например, можно поработать с противоречием такого рода: мать может быть полностью согласна с планом лечения (например, приемом лекарств), предложенным врачом, но у нее постоянно не получается его осуществлять. Также можно обратить внимание родительской пары, что они часто обещают детям пораньше прийти с работы, но редко это делают. Полезным может стать указание на такое противоречие: родителям может казаться, что ребенок вполне справляется в школе, когда это явно не так. Возможно, стоит поработать в этой технике и с позицией родителей (самозащитой), что они всегда и во всем правы. Или с конструктом матери, полагающей, что она абсолютно бесполезна только потому, что проглядела ранние симптомы заболевания дочери. Вот только несколько примеров ситуаций, в которых техника конфронтации может оказаться полезной.

Все эти ситуации потенциально являются трудными и болезненными для родителей, и если конфронтация проведена плохо, родители могут понять ее как спланированную атаку. Ставится задача не атаковать, но так сформулировать вопросы, чтобы люди смогли увидеть противоречия или неверное понимание и сформировать новые взгляды. Немного утрируя, можно сказать, что заявление отцу на самой первой встрече: «Я вижу, вы совершенно не в состоянии сказать сыну, что у него рак», приведет лишь к раздраженному неприятию и быстрому прекращению дальнейших отношений.

В реальности проблема появилась, поскольку ребенок был в терминальном состоянии и, похоже, знал это. Отец чрезвычайно сильно переживал, не хотел сам и не позволял другим говорить об этом с мальчиком. Это давало свой эффект, однако семье стало трудно общаться и чувствовать себя комфортно друг с другом. Сложность могла сохраниться и в дальнейшем (то есть после смерти сына). Психолог в больнице сумела выстроить хорошие отношения с отцом, что сделало возможным решение пойти на конфронтацию. Она подняла этот вопрос таким образом: «У вас замечательные, открытые отношения с сыном, но чувствую, что здесь кроется конфликт. Думаю, он знает, что его дни сочтены, и хотел бы иметь возможность поговорить об этом с вами». Хотя отец был очень удручен, он выслушал психолога и впервые за все время заговорил об этом. В результате они выработали план осторожного подведения сына к разговору. Отец пошел в палату и тихо сел у кровати. Как было решено в разговоре с психологом, отец не форсировал разговор, просто дотронулся до сына и спросил о самочувствии. Он внимательно выслушал ответ и продолжил беседу в том же направлении, задавая небольшие наводящие вопросы. Постепенно это привело к тому, что сын заговорил о будущем, и отец начал тихо всхлипывать. Мальчик взял его руку и дал понять, что им недолго оставаться вместе. Оба они плакали, держась за руки. Нет нужды говорить, насколько трудным для отца было случившееся, но оно принесло облегчение и ему самому, и сыну, и остальным членам семьи.