Владимир Никитин - Арт-терапия. Учебное пособие

Однако Энрике Вильянуэва отмечает ошибку в теории тождества: «Предметно нейтральный анализ не является адекватным, так как он не отражает неотъемлемую составную часть психологических свойств: он затрагивает лишь каузальные отношения, в которые вступают психологические свойства, но не качественный характер этих переживаний» (Вильянуэва, 2006, с. 90).

В работах Р. Рорти, П. Фейерабенда, П. Черчленда представлена позиция, в соответствии с которой «сознание представляет собой только внешне фиксируемые нейрофизиологические процессы, языковое и социальное поведение ; здесь нет места для духа» (Юлина, 2004, с. 39);т. е. ментальные термины и категории относятся к псевдореализму и поэтому подлежат элиминации.

С позиции теории « функционализма» (А. М. Тьюринг, Х. Патнэм, Д. Ким, Д. Чэлмерс), ментальные состояния являются функциональными состояниями или отношениями, несводимыми к материальным или идеальным свойствам (Патнэм, 2000, р. 97–103). Представителями функционализма выдвинут ряд постулатов.

• Согласно первому постулату – «антиредукционистского консенсуса», сознание рассматривается как чистая функция, безотносительно к породившим ее структурам.

• Согласно второму постулату – «метафизической нейтральности», ментальные и когнитивные свойства исследуются безотносительно к их биологическим, физическим или духовным носителям. Отсюда ключевыми терминами функционализма выступают не «ментальное» или «физическое», а «реализация» и «воплощение».

В рамках «антиредукционистского консенсуса» новое развитие получили идеи эмерджентизма . Теория эмерджентизма в той или иной мере представлена в работах Альфреда Уайтхеда (Серль, 2002; Поппер, 2000, с. 176–194). Эмерджентизм связан с теологическими представлениями о творческом процессе во Вселенной, с Богом; основной тезис эмерджентизма отражает идею, согласно которой сознание порождается деятельностью физической субстанции, но не сводится к ней.

Особую позицию в понимании природы сознания занимает Джон Серль, придерживаясь мнения о том, что сознание порождается мозгом (Searle, 1999, р. IX). По мнению Дж. Серля, только «точка зрения от первого лица» позволяет рассмотреть сознание как феноменальный мир субъективного опыта; «любое состояние сознания всегда есть чье-то состояние сознания» (Серль, 2002, с. 103). Иначе говоря, только мне дано знание об обладании мною сознанием. Это знание обусловлено моей способностью осознавать протекание собственных ментальных процессов. Однако определить генезис собственного сознания человек не может ни путем его редуцирования к деятельности нейрофизиологических систем мозга, ни посредством обращения к идеальным представлениям о природе сознания.

Карл Поппер выдвинул гипотезу «миропредрасположенности» , согласно которой существуют физические поля сил, создающие новое поле возможностей, в частности возможности «продуцирования» сознания (Поппер, 2002). Сторонники концепции «супервентности» Дж. Ким и Д. Челмерс рассматривают сознание как особый тип психофизической связи, сопряженности психического с физическим, но несводимым к тем или иным свойствам мозга. В работе «Супервентность и сознание» Дж. Ким пытается описать формы репрезентации ментального в физическом. По его мнению, если что-то имеет определенное ментальное свойство, значит, должно существовать также и некое физическое свойство в такой форме (Kim, 1993).

Исследуя труды Д. Деннетта, Н. С. Юлина отмечает попытку преодолеть трудности в интерпретации понятия «сознание», связанные с отношением к качественным характеристикам субъективного опыта. Главной проблемой, по мнению Д. Деннетта, является то, что в попытке раскрыть содержание сознания философы и психологи опираются на интуицию; по его мнению, человек не в состоянии описать свои реальные впечатления о себе, определить значение «Я» в переживании своего субъективного опыта. Отсюда Д. Деннетт считает, что интерпретация субъектом собственных впечатлений является ошибочной; внутренний мир – не более чем иллюзия, так как представления людей о нем не соответствуют реальности. По мнению Н. С. Юлиной, в деннеттовской онтологии нет места ни для существования объективных феноменов и образов, ни самости; сознание «не есть что-то, что дано от рождения и что составляет часть нашего внутреннего „hard writing“», оно является артефактом погруженности человеком в культуру (Dennett, 1995, р. 703).

Исследование проблемы сознания представлена в трудах современных отечественных философов и психологов – Д. И. Дубровского, Э. В. Ильенкова, Ф. Т. Михайлова, В. А. Лекторского, С. Д. Балмаевой, Н. С. Юлиной, Р. А. Аронова, А. Ю. Агафонова, О. Е. Баксанского, В. В. Васильева, О. Е. Бранского, В. Г. Лысенко, М. К. Мамардашвили, М. Б. Менский, И. Н. Харламова и др. В центре внимания ученых находятся проблема «сознание – мозг», «сознание – тело» (Васильев, 2006, с. 67), вопрос об объективации знаний о характере связей ментального и физического (Бранский, 1999), проблемы в определении значения «нормального» сознания познающего в наблюдении квантового измерения (Аронов, 2005, с. 83–92), принципы и постулаты когнитивных дисциплин (Баксанский, Кучер, 2005, с. 82–99) и другие вопросы, связанные с рефлексией феномена сознания. Сознание рассматривается как одно из свойств высокоорганизованной материи, – некое промежуточное звено между биотическими и социальными формами бытия (Дубровский, 2005, с. 253).

Для целей нашего исследования природы воображения представляется актуальным выделить позицию М. К. Мамардашвили и его последователей, рассматривающих возможность объективации субъективно получаемого знания. Ссылаясь на Г. В.-Ф. Гегеля, М. К. Мамардашвили утверждает, что сознание по своей функциональной природе является самосознанием: «Сознание, сознающее себя», что «избавляет нас от предположений и допущений о каком-либо конкретном, определенном физическом носителе этого сознания» (Мамардашвили, 1993, с. 262). Иначе говоря, животное, не обладающее способностью к рефлексии, не имеет сознания. «Истинное сознание есть самосознание, и это последнее есть основание сознания, так что, в сущности, всякое сознание другого предмета есть самосознание» (Гегель, 1956, с. 214). Иначе говоря, рефлексия сознания является необходимым условием для того, чтобы человек мог стать сознательным.

Развивая идеи М. К. Мамардашвили, А. Ю. Агафонов, доказывает идею о том, что без обращения человека к себе, без осознания сознания, невозможно понять мир: «Без рефлексии сознание не понимает, что оно понимает» (Агафонов, 2003, с. 224). Для А. Ю. Агафонова факты сознания могут быть как «осознаваемы», так и «неосознаваемы». К первым, по-видимому, относятся акты рефлексии, т. е. мыслительные процессы, связанные с идентификацией субъектом своей самости. Данное представление созвучно идее Х. Плеснера, согласно которой «живая вещь», т. е. человек является «самоотнесенной самостью, или собой» (Плеснер, 2004, с. 212). «Неосознаваемые факты сознания», по существу, есть те стороны психической жизни человека, которые не соотносятся с его самостью; в акте неосознанного восприятия отсутствует отношение субъекта к себе как к «Я». При этом свои рассуждения о генезисе сознания А. Ю. Агафонов строит на тезисе о том, что «психика, как идеально предназначенная эволюцией система познания, установлена на организме» (Агафонов, 2003, с. 14).