Коллектив авторов - Психиатрия войн и катастроф. Учебное пособие

Нередко серийные убийцы взывают к обществу и даже явно просят остановить их. Так, Уильям Хейнс, признавшийся в трех убийствах, совершенных в 1945–1946 гг., написал губной помадой на стене квартиры одной из убитых: «Ради Бога, поймайте меня до того, как я убью снова. Я не могу контролировать себя». Геннадий Михасевич оставлял на трупах убитых женщин провокационные записки, представляясь «борцом с советской властью».

Сексуальные маньяки организованного типа действуют не спеша, методично, они заранее обдумывают то, что они будут делать, планируют свои действия, готовятся к ним, заметают следы, и, самое главное, они сполна упиваются теми мучениями, страданиями, которые испытывают их жертвы.

Еще одной объединительной чертой для лиц, совершающих серийные сексуальные убийства, является то, что многие из них были сексуальными «неудачниками». Некоторые даже были девственниками. Большинство вступили в интимные отношения достаточно поздно, когда им было 22–24 года. Некоторые страдали импотенцией (А. Чикатило), некоторые испытывали затруднения в контактах с женщинами. Возможно, объективно они были вполне нормальными мужчинами, но субъективно чувствовали себя слабыми. В сознании каждого маньяка власть, ненависть, подавление, убийство и секс связаны неразрывно.

Вышеописанные личностные особенности являются немаловажными для понимания психологии серийных сексуальных преступлений, но для более глубокого ее понимания необходимо обратиться к мотивационной сфере личности такого убийцы.

Известно, что в субъективных мотивах конкретизируются потребности, которые и определяют направленность поведения. У одного человека не может быть бесчисленного количества потребностей, но богатство мотивационной сферы проявляется в их разнообразии и взаимодополняемости. Взаимодействуя между собой, они усиливают или ослабляют друг друга, вступают во взаимные противоречия, результатом чего может явиться аморальное и даже преступное поведение. Отдельные поступки, а тем более поведение человека в целом (в том числе и преступное), в основном направляются не одним, а несколькими мотивами, находящимися друг с другом в сложных иерархических отношениях. Среди них имеются ведущие, которые и стимулируют поведение, придавая ему личностный смысл.

Выделяются следующие мотивы антисоциальной деятельности: самоутверждения, защитные, гедонистические, замещающие, игровые, мотивы самооправдания. По мнению специалистов, в генезисе преступной деятельности сексуального убийцы одно из ведущих мест занимают мотивы самоутверждения. Потребность в самоутверждении – важнейшая, стимулирующая широчайший спектр человеческого поведения. В отношении серийных сексуальных убийств, как правило, фигурирует самоутверждение личности на индивидуальном уровне, связанное с желанием достичь высокой самооценки, повысить самоуважение и уровень собственного достоинства. Достигается это путем совершения таких поступков, которые, по мнению человека, способствуют преодолению каких-либо психологических изъянов, слабостей и в то же время демонстрируют сильные стороны личности. Так Чикатило, совершая свои преступления, представлял себя партизаном, борющимся с врагами отечества.

По мнению Ю. М. Антоняна [и др.] (2004), жестокость в структуре преступного поведения убийцы выступает именно в качестве средства его самоутверждения. «Терзая, пытая, уничтожая другого, – подчеркивает автор, – принося ему неимоверные страдания, без остатка порабощая его, преступник ощущает всю полноту и значимость своей личности, подтверждает свое место в жизни… Уничтожая другого, пытаясь буквальным образом втоптать его в землю или сжечь, преступник стремится компенсировать все те страдания, а подчас и унижения, которым ему, по его субъективным ощущениям, пришлось подвергаться ранее». Одним из основных составляющих сексуального убийства является акт сексуального насилия над жертвой.

Психологи считают, что одним из побудительных мотивов к сексуальным преступлениям может служить страх перед половым актом с живым, активным партнером: маньяк может найти удовлетворение только с неподвижным, связанным, лучше всего – мертвым телом. Неуверенность в своих мужских силах порождает стремление внушить женщине ужас, обезопасив себя от ее возможных насмешек. Особый интерес в этой связи представляет категория насильников, внезапно нападающих на незнакомых женщин и старающихся силой преодолеть их сопротивление. Поведение таких преступников схоже с действиями охотника, поджидающего или выслеживающего добычу. В большинстве своем такие «охотники» положительно характеризуются в быту и на работе, они заботливы в семье, но по отношению к другим женщинам испытывают резко отрицательные эмоции.

Как отмечают специалисты, подобные насильники занимают по отношению к женщине подчиненную, пассивную позицию, женщина доминирует над мужчиной. Как правило, у них нарушена аутоидентификация с мужской ролью при мощном напряжении сексуальной потребности, фиксации на половых отношениях, сводящихся лишь к половым актам вне нравственно-психологической близости. «Охотники» зависимы не только от матери и жены, но и от женщин вообще, поскольку отношения с ними подсознательно строят на материнско-детской основе. Поэтому в качестве мотивов изнасилования у «охотников» выступает, с одной стороны, стремление уничтожить психологическое доминирование женщин вообще, а не конкретных лиц, а с другой – желание добиться в акте сексуального насилия идентификации с мужской половой ролью, самоутвердиться, обрести личностно-эмоциональную автономию. Однако добиться окончательного освобождения от психологической «женской» зависимости путем однократной попытки насилия не удается. Именно по этой причине «охотник» продолжает совершать яростные нападения на женщин, иногда по нескольку десятков раз.

Считается также, что стремление избавиться от психологического диктата женщины, «навязанного» в детстве матерью, лежит в основе многих случаев изнасилования женщин старческого возраста.

По мнению большинства ученых, в формировании подобных деструктивных мотивов важную роль играют различные факторы. Особое место из них занимает характер семейного воспитания. Исследователи часто обращают внимание на дисгармоничность семей, в которых выросли сексуальные преступники. Прежде всего, это вариант, когда мать, властная, жестокая женщина, подавляет безвольного отца. Таким образом, создавая собственную семью, сексуальные убийцы часто психологически воссоздают свою раннюю семейную ситуацию. Образно говоря, они занимают место отца и выбирают в качестве жены женщину, похожую по своим психологическим чертам и поведению на мать.