Станислав Гроф - Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

Благоприятные последствия.

Hepетушированная фотография, снятая на «Поляроид» в то время, когда Кундалини Кристины была очень активной. Ее чакры выглядят светящимися

Обычно описания вершинных переживаний полны парадоксов. Сами переживания описываются «бессодержательными, и все же всесодержащими», ибо, не имея в себе никакого конкретного содержания, содержат все в виде возможности. У нас возникает ощущение, что одновременно мы все и ничто. И потому, что исчезла наша личная самобытность и наше ограниченное эго, мы чувствуем, что распространились настолько, что наше бытие охватывает всю Вселенную. И точно так же все образы мы можем воспринять пустыми, а пустоту – как обремененную образами. Мы способны достичь состояния, когда видим, что мир в одно и то же мгновение и существует, и не существует.

Вершинное переживание может передавать то, что, по всей видимости, является изначальной мудростью и таким постижением вопросов вселенской значимости, которое Упанишады описывают как «познание Того, знание чего дает знание всего». И узнанное нами в миг подобного переживания невыразимо, ибо словами неописуемо. Поскольку кажется, что сама природа и строй нашего языка не подходят для этой цели. И все же такое переживание производит глубочайшее воздействие на весь порядок наших ценностей и стратегию нашего существования.

Благодаря в общем-то благодатной природе и благоприятным возможностям вершинных переживаний они являются таким разрядом духовных обострений, по поводу которого возникает наименьшее количество затруднений, ибо подобные переживания по своей природе являются преходящими и ограничивающими сами себя. Потому нет вообще никакой причины, почему у них должны быть неблагоприятные последствия. И все же и из-за ложных представлений психиатрического сообщества относительно вопросов духовности множество людей, переживших такие состояния, в конце концов оказываются в лечебницах, заклеймляются патологическими ярлыками и усмиряются средствами психофармакологической обработки.

Другой важный тип трансперсональных кризисов был описан калифорнийским психиатром и психоаналитиком юнгианского направления Джоном Уэйром Перри, назвавшим его «процессом восстановления» (Perry, 1974, 1976, 1998). Из-за глубины и напряженности этого вида духовно-психического кризиса ему, скорее всего, непременно будет поставлен диагноз серьезного психического заболевания, ибо переживания людей, вовлеченных в процесс восстановления, настолько странны, сумасбродны и далеки от обыденной действительности, что кажется очевидным, будто работу их мозга обязательно должен был нарушить какой-то серьезный патологический процесс.

Вовлеченные в кризис такого рода люди воспринимают собственную душу как поле исполинской битвы, где происходит сражение сил добра и зла, света и тьмы. Их поглощает тема смерти: ритуальных убийств, жертвоприношений, мученичества и загробной жизни. Вопрос противоположностей завораживает их, особенно противоположностей, связанных с различием полов. Они переживают себя средоточием невероятных событий, имеющих вселенское значение и для грядущего мира важных необычайно. А их духовидческие состояния влекут их все дальше и дальше вспять, сквозь собственную историю и сквозь всю историю человечества – к сотворению мира, к исконному идеальному райскому состоянию. И, кажется, в этом движении взыскуют они исключительно совершенства, ибо пытаются выправить не так произошедшие в прошлом события.

После какого-то времени смятения и замешательства переживания становятся все более и более приятными и начинают постепенно продвигаться к собственному разрешению. И высшей своей точки движение подчас достигает в переживании cieroVgarnoV, или «священной свадьбы», в которой человек возносится до выдающегося и даже божественного положения и переживает единение с не менее достойным супругом. Этим показывается, что мужская и женская стороны личности достигают своего нового равновесия. Священное единение также может переживаться и как объединение с отображением архетипического образа или же переноситься на идеализированную личность из собственной жизни, которая в таком случае оказывается кармической супругой или душой-напарницей.

В это время могут случаться переживания, несущие в себе то, что юнгианской психологией истолковывается в качестве символов, представляющих Самость, сверхличностное средоточие, которое отражает наше глубочайшее и настоящее естество и соотносится, но все-таки не является тождественным во всей полноте, с индуистским пониманием Атмана-Брахмана. В духовидческих состояниях она появляется в виде источника света неземной красоты, светящихся сфер, драгоценных камней, жемчугов, сияющих самоцветов и иных сходных символических образов. Примеры же подобного продвижения от тягостных и болезненных переживаний к открытию собственной божественности можно найти в книгах Джона Перри (Perry, 1953, 1974, 1976) или в нашей книге, посвященной духовным обострениям, «Неистовый поиск себя» (Grof and Grof, 1990).

На этой стадии продвижения подобные восхитительные переживания истолковываются как личное обожение, обрядоподобное вознесение к славе, которое поднимает переживание самого себя на высочайший уровень, возможный для человека, или же до положения превыше всяких уделов человеческих: величайшего вождя, спасителя мира и даже вселенского владыки. Зачастую это соединяется с глубочайшим чувством духовного возрождения, приходящим на смену прежней поглощенности смертью. И в мгновение подобного исполнения и воссоединения у нас обычно возникают видения идеального будущего: нового мира, где царят любовь и праведность, где все невзгоды и всякое зло преодолены окончательно. А по мере того как стихает сила этого движения, человек начинает осознавать, что само поразительное событие стало психологическим преображением, которое ограничивалось его внутренним миром и даже не включало в себя внешней действительности.

Согласно Джону Перри, процесс восстановления подталкивает человека к тому, что Юнг называл «индивидуацией», – к полному осуществлению и выражению собственных глубинных возможностей. Одна сторона исследований Перри заслуживает особого упоминания, так как предъявляет нам, вероятно, самое убедительное свидетельство, опровергающее упрощенческое биологическое понимание психозов. Ибо ему удалось показать, что переживания, которые вовлечены в процесс восстановления, в точности совпадают с основными темами тех царских зрелищных действ, которые в дни празднования нового года разыгрывались во многих древних культурах.