Анна Фрейд - Детский психоанализ

Отношение к объекту агрессии, одушевленному или нет, также имеет значение: по мере того как ребенок взрослеет, предполагается, что он начнет осознавать вред, наносимый своими агрессивными действиями, и соизмерять их. [16] В качестве примера в области клинической практики можно привести случай с девочкой трех лет, которая боролась со своим слишком диким, агрессивным характером. Однажды она вернулась из детского сада и с победным видом объявила о своем «хорошем» поведении в группе: «Не пихалась, не толкалась, не кусалась, только плевалась!»

Таким образом, с развитием личности ребенка, появлением способности двигаться и говорить его механизмы разрядки агрессии претерпевают важные изменения. Однако было бы ошибкой предположить, что процесс развития защитных сил, призванных обеспечивать уменьшение агрессии, является постоянным. Отнюдь не все создаваемые средства служат для защиты от агрессии. Разрыв в процессе создания защитных средств происходит где-то на рубеже раннего детства и отрочества, когда агрессивные механизмы начинают развиваться по двум направлениям. Одно направлено на уменьшение агрессии посредством вербализации: физическая агрессия переводится в словесную. Отсюда удовольствие, которое дети более позднего возраста испытывают от употребления ругательств. Это предоставляет защиту от фиксации на анальной стадии и агрессии. («Грязные слова» вместо грязных действий и словесное оскорбление – вместо физического.) Другое направление ведет в противоположную сторону. В ребенке растет недовольство тем, что он вынужден использовать определенные части тела в качестве исполнительных органов агрессии, растет желание ослабить агрессивные стремления с помощью употребления в детстве игрушечного, а во взрослой жизни настоящего оружия: ножа вместо зубов; палки или камня вместо рук и ног; огнестрельного оружия, бомб и ядов вместо телесных выделений.

Эти изменения в развитии механизмов защиты от агрессии очень важны. Если мы примем утверждение, что «человек, который первым использовал оскорбление вместо физического действия, был основателем цивилизации» (Freud, 1893) , тогда мы должны признать, что человек, который первым использовал какое-либо орудие вместо кулака, изобрел войну.

Некоторые доказательства той роли, которую играют части тела как орудия агрессии, были обнаружены в результате клинических исследований. У взрослых пациентов, посещавших сеансы психоанализа, были замечены слабые, рудиментарные мускульные импульсы, сопровождающие эмоциональные проявления гнева, ненависти, ярости. Всякая агрессивная реакция подобного рода порождает раздражение, например, в ноге при мыслях о том, как человек наступает на своего врага; или в руках при мыслях о том, как он его душит; или как щелкают зубы, когда он как будто кусает жертву. Такого рода ощущения индивидуальны, и в психоанализе они могут служить указанием на стадию детства, в которой агрессия достигла своей кульминации, а механизмы защиты еще не сформировались.

На собрании конгресса было высказано взаимное согласие по поводу необходимости провести более тщательные, беспристрастные клинические исследования агрессии. Однако все высказывания в этом отношении носили скорее характер нетерпеливых просьб, чем конкретных практических рекомендаций. Ученым было предоставлено самим искать материал и средства для проведения этих исследований.

Мои собственные предложения в этой области следующие.

Если мы предположим, что защитные механизмы, задействованные при неврозе переноса (когда устремления либидо принимают ассоциативный характер), качественно такие же, как и при нормальном развитии, и только количественно завышены, много полезной информации может быть получено при проведении сеансов психоанализа.

Мы можем взглянуть сквозь призму симптома одержимости, который явился результатом, к примеру, действий ребенка, когда он пытается загладить свою вину, стараясь «исправить» что-то, что он разрушил или повредил в момент, когда он вел себя плохо. Посредством ритуалов у ребенка вырабатывается стремление к постоянству как средству безопасности, что порождает его способность противостоять агрессивным желаниям. В замедленном поведении ребенка, страдающего симптомом одержимости, проявляется его развившаяся способность поместить мысль между импульсом и действием, то есть «способность досчитать до десяти, прежде чем дать волю гневу».

Когда мы анализируем школьную фобию, многое можно узнать о борьбе эго с враждебными желаниями, особенно с желанием смерти своей матери, что, кажется, является высшей точкой агрессии ребенка. У ребенка со школьной фобией эта борьба соседствует с неспособностью расстаться с матерью – симптом, который увеличивает привязанность к той матери, какой она представлялась в дошкольном возрасте, при повышенной амбивалентности этих двух образов. Последнее является нормальной защитной реакцией на агрессию.

На самом деле почти все защитные механизмы, контролирующие агрессивные стремления, в ходе развития проявляются в неврозах как патогенные элементы и могут быть изучены параллельно процессу аналитического лечения.

Аналитическое лечение вне сферы неврозов переноса также может быть чрезвычайно продуктивным для изучения агрессии. Здесь я в основном имею в виду резкие смены желаний – от убийства к самоубийству у одного и того же человека (Karl Menninger, 1938) , что показывает направленность агрессии на себя самого или на определенный объект. Или подростковое членовредительство и попытки самоубийства (Friedman et al., 1972) , которые демонстрируют изменение направления агрессии с объекта на себя и на свое тело, как на источник зла [17] Хотя подобные происшествия крайне редки в раннем детстве, один такой случай имел место в Хэмпстедской клинике (наблюдал психоаналитик С. Л. Джонсон). Мальчика четырех с половиной лет, которого привели в клинику как живодера, подозревали в попытках задушить своего маленького братишку. В процессе психоанализа выяснилось, что его агрессивные импульсы находились под давлением эго и суперэго и чередовались с суицидальными, ведущими к несчастным случаям и телесным повреждениям. К примеру, после смены агрессивного поведения ребенок намеревался чаще всего убить себя: выпрыгнуть из окна третьего этажа, выброситься в лестничный пролет и так далее. Эти попытки самоубийства также применялись мальчиком для того, чтобы напугать и спровоцировать окружающих его людей. Наконец, таким скрытым путем часть его агрессии достигает своей первоначальной цели, то есть окружающего мира (Eissler, 1971) . . В связи с этим целесообразно заметить, что анализ детских симптомов , и не только в таких специфических случаях, открывает широкие возможности для клинического изучения агрессии, которое до сих пор не велось систематически.