Алексей Леонтьев - Лекции по общей психологии

Что же это за мир значений? Выготский отвечает очень просто. Это и есть значения, которые образуют ткань человеческого сознания, а конкретное психическое изучение сознания есть не что иное, как изучение формирования этих значений и процессов, связывающих одно значение с другим, изучение структуры самих значений и структуры систем, которые их образуют. Ну, а потом открылась другая страница, не законченная самим Выготским, а только начатая им: что лежит за этим значением в человеческой жизни. Это проблема проникновения в сознание не только со стороны значений, но и со стороны мысли. У Л.С.Выготского есть красивая метафора. Он говорит, что в языковом процессе мысль изливается в речь, как облако проливается дождем, и так себя реализует. Тут спрашивается, а что движет этим облаком? И тогда открылась сфера чувств, та сфера внутренней регуляции, которая еще не заключена в самом значении. Это был очень важный вклад. Но и на этом, конечно, не остановилось развитие мысли в новом направлении. Последовали другие шаги. Последовал ряд капитальных работ, выполненных у нас, в советской психологии. Если говорить только о наиболее значимых именах, то я бы назвал среди этих имен имя очень крупного отечественного психолога Сергея Леонидовича Рубинштейна. Я мог бы присоединить к этому имени ряд очень значимых имен, с которыми вы познакомитесь и в ходе нашего курса, и в том разделе истории психологии, который будет касаться современности. Было разработано много новых проблем, которые вообще обходила прежняя психология. Я уже говорил об одной из них. Это проблема конкретно-психологической характеристики человеческого сознания, этапов его развития. К ним относится также по-новому разработанная проблема усвоения, «делания своим» достижений человеческой культуры. Процесс усвоения вовсе не похож на накладывание печати на чистый лист бумаги, на простую проекцию понятий, выработанных обществом и передаваемых с помощью знаковых систем. Это очень сложный процесс, проблема «обучения» с большой буквы. Иными словами, это проблема овладения достижениями человечества отдельным индивидом, родившимся беспомощным. Проблема обучения охватывает не только «обучение» в тесном смысле слова, но и вместе с тем выходит за границы обучения в этом узко-педагогическом значении термина. Это проблема усвоения человеческого отдельным человеком и, вместе с тем, проблема вклада отдельных людей в культуру той или иной эпохи, выражающую то или другое общественное устройство.

Все это новые страницы. Новые страницы разработаны были и в отношении проблем психологии, физиологии и морфологии мозга. У нас в стране на этой почве развились междисциплинарные направления, например нейропсихология.

Надо сказать, что все эти изменения, которые я охарактеризовал лишь схематично, опустив очень много важного и существенного, привели к результату, на который я хотел бы обратить ваше внимание. Я уже говорил, что официальная психология в дореволюционной России развивалась в рамках философии и, по существу, выполняла идеологическую функцию. Это относится к философии богословского факультета, излагавшейся в многочисленных учебниках психологии для духовных семинарий. Была также и психология второго ранга, экспериментальная подражательная психология, которая отставала от психологии в других странах, идя по пути полного подражания исследованиям в этих странах. Я мог бы охарактеризовать старую русскую психологию, за некоторыми исключениями, как провинциальную психологию, которая, в лучшем случае, лишь соучаствовала в событиях, разыгрывавшихся в мировой психологии. Такие области психологии, как психотехника, разрабатываемая профессором А.П.Нечаевым, были почти копией с психотехники Т.Мюнстерберга. Психология дореволюционной России была подражательной психологией.

В конце XIX века на первом международном объединении психологов главными участниками и создателями были представители трех стран: Франции, Германии и России. Если вы прочитаете список членов «патронального» комитета, то не найдете в нем ни одного из представителей русской официальной психологии, преподававшейся с кафедр духовной академии. Вы не найдете ни Нечаева, ни Челпанова, но встретитесь с хорошо известным именем Сеченова, который был одним из организаторов международного комитета, и с некоторыми фигурами меньшего значения, такими, как В.Ф.Чиж – представитель медицинской психологии. Таким образом, русскую психологию на первом конгрессе представляли врачи, физиологи, а не официальные психологии. Председателем первого съезда психологов был избран знаменитый французский психоневролог Ж. Шарко, который известен широкой публике больше в связи с душем Шарко, а не с его научными открытиями.

Центральной фигурой на II Психологическом конгрессе в США в конце 20-х годов вновь были не психологи, хотя на нем уже присутствовали представители нового подхода к психологии (А.Р.Лурия, С.Г.Геллерштейн и др.), а физиолог И.П.Павлов, выступивший с докладом, посвященным проблеме изучения условных рефлексов.

Однако со временем статус советской психологии в мировой психологии резко изменился. На международном конгрессе 1954 года, то есть на первом послевоенном конгрессе, выступление советских психологов вызвало бурные отклики в зарубежной научной прессе. Это было первое серьезное столкновение мнений, первое серьезное столкновение разных теоретических подходов к изучаемым проблемам. Через три года после этого конгресса представители советской психологической науки оказались в исполнительном комитете Международного союза психологов. И еще один факт я хочу привести вам исключительно ради того, чтобы вы ощутили последствия перестройки психологической науки, которые произошли за сравнительно короткий срок. В 1966 года на XVIII Международном психологическом конгрессе в Москве собралось 5000 одних только формальных делегатов, а общий состав участников конгресса подходил к 7000 человек, причем 2000 – советские психологи. На предшествующем конгрессе в Вашингтоне было только 2000 участников. Итак, конгресс 1966 года прошел под знаком превалирования советской психологической мысли. Он открывался докладом, который был посвящен значению теории отражения для психологии. Этот доклад не стал поводом к простому оспариванию или игнорированию выдвинутых тезисов, а привлек самое серьезное и пристальное внимание.

Все эти факты истории свидетельствуют о том, что найденные в начале 20-х годов решения позволили быстро и эффективно продвинуться в понимании природы психического и тем самым привели к изменению статуса советской психологии в мировой психологии. Вам, будущим психологам, нельзя забывать о силе этой теории, этого оружия, благодаря которому отечественная психология вышла в ряды наиболее мощно представленных движений психологической науки среди других стран мира.