Татьяна Сахарова - Эмоционально-нравственная сфера пожилых людей (опыт психологического исследования)

Второе направление относится к информационно-процессуальной перспективе в психологии. Его базовую теоретическую основу составляет положение о том, что человеческое мышление представляет собой фундаментальную параллель в отношении процесса информации. В этом плане предлагается и разрабатывается и так называемая ресурсная теория Д. Кауслер [127] Kastenbaum R. J. Death, society and human experience. – St. Louis: MosbyCo., 1981.-P. 113. . Она полагает, что специфические потери, которые относятся к старости, касаются когнитивных изменений. Исследователи предлагают два аспекта объяснения этих изменений, которые охватывают феномены «сужения пространства» и временных ограничений, медлительности; вводится понятие «рабочая память», которая понимается как ограниченная система, где информация собрана, трансформирована и применена для решения разных проблем.

Одновременно с этим в психологической литературе отмечается, что существуют факты, которые показывают, что пожилые люди действуют и функционируют достаточно хорошо в реальной жизни. Так, например, Т. Салсоуз пытается объяснить этот факт, подчеркивая, что лабораторные исследования раскрывают когнитивные процессы, которые не релевантны реальной жизни [128] Salthouse Т. A. Cognitive competence and expertise in aging // J. E. Birren & K. W. Schaie (Eds.), Handbook of the psychology of aging (3rd ed.). – San Diego: Academic Press, 1990. . Существует достаточно большое разнообразие противоречивых объяснений среди исследователей, работающих в этом направлении (Р. Кроудер, Г. Кохен) [129] Cohen G. Memory in the real world. – Hillside, NJ; Eribaum, 1989. .

Установлено также, что для психологического самочувствия и благополучия человеку необходимы некоторые формы социальной включенности на более поздних периодах его жизни. В отношении социальной информации показано, что социальные влияния и события требуют повышенной точности и своевременности (Дж. Норрис, К. Рубин). Как показывают проведенные исследовательские опыты, устранение дефицита в этом процессе может способствовать лучшей адаптации пожилого человека [130] Norris J. E., Rubbin K. Peer interaction and communication: A life-span perspective 11 P. Baltes & 0. G. Grim (Eds.), Life-Span development and behavior. – New York: Academic Press, 1984. – Vol. 6. – P. 355–391. .

Третье направление в современных исследованиях пожилых людей занимает социально-психологический подход. Взгляды М. Пратт и Дж. Норрис выражают тенденцию на объединение социальных репрезентаций с социальным опытом и взаимодействиями взрослых индивидов и людей пожилого возраста, а также их включенность в более широкие социальные системы [131] Pratt M., Norris J. The Social Psychology of Aging. – Massachusetts, 1994. . Они подчеркивают, что возраст сам по себе – это не объяснение психического изменения, поэтому необходимо акцентировать наблюдения и исследования личности всех возрастов и учитывать влияние всех факторов ее изменения: психических процессов, интересов, умений и др.

В рамках психологии индивидуальных различий особое развитие с целью анализа специфики личности пожилого человека приобретает в последнее время пятифакторная модель личностной структуры П. Коста, Р. МакКрай [132] Costa P., McCrae R. Personality in adulthood; Asix-year longitudinal study of self-reports and spouse ratings on the NEO personality inventory // Journal of Personality and Social Psychology. – 1988. – V. 54. – № 5. – P. 853–863; Costa R, McCrae R. Trait psychology comes of age 11 Psychology and aging. – Nebraska, 1992. . В модели индивидуальных различий учитывается тот факт, что в структуре личности пожилого человека присутствуют постоянные и устойчивые характеристики, влияющие на его мысли, чувства и поведенческие акты. Пятифакторная модель указывает на стабильность индивидуальных различий. К так называемой «Большой Пятерке» (Big Five) параметров в современной психологии относятся следующие агрегированные из разных личностных моделей факторы: Невротизм (Neuroticism, N); Экстраверсия (Extroversion, Е); Открытость (Openness, О); Доброжелательность (Agreeableness, А); Сознательность (Conscientiousness, С) [133] Goldberg L. R. Language and individual differences: The search for universal in personality lexicons // L. Wheeler (Ed.), Review of personality and social psychology. – Beverly Hills, 1981. – R 159. . Систематизированные в пяти факторах черты личности конструируют индивидуальную специфичность и особенности развития личности пожилых людей. Проведенные исследования убедительным образом показывают, что каждый из этих факторов предназначен для понимания всего цикла жизни и влияния на выбор жизненных решений.

Д. Левинсон [134] Levinson D. J. The seasons of a man's life. – New York; Ballantine Books, 1978. развитие человека рассматривает как результат взаимодействия между биологическими, психическими и социальными процессами. Основное понятие, которое операционализирует соотношение между этими процессами, – это индивидуальная жизненная структура. Сущностным компонентом ее являются аспекты «Я», которые приводят к структурированию личности. Заключая свои наблюдения, Д. Левинсон пишет, что «учение о развитии пожилых еще находится в своем детстве» [135] Idem. A conception of adult development // American psychologist. – 1986.-V. 41.-P.3-13. .

Значительное место в психологических исследованиях личности пожилых людей занимает концепция «Я-работающее», которая означает, что индивиды активны в течение многих лет и способны сконструировать приемлемые «Я» (X. Маркус, П. Нуриус, К. Сенсон, К. Берг) [136] Markus H., Nurius P. Possible selves // American Psychologist. – 1986. – V. 41. – P 954–969; Sansone C., Berg C. A. Adapting the environment across the life span: Different process or different inputs 11 International Journal of Behavioral Development. – 1993. – V. 16. – P. 215–241. . Некоторые исследователи предполагают, что основной механизм в этом процессе – создание «Я». Прошлое, настоящее, будущее и идеальное «Я» – это возможные «Я», и они становятся частью длинной истории человеческой реальности. Идея о возможных «Я» предполагает хорошо организованную Я-концепцию. X. Хермане, X. Кемпен и Р. Ван Лун утверждают, что целостное «Я» составлено множеством «Я» и все они связаны в едином диалоге, в котором проявляются смысл и чувство в меняющихся обстоятельствах. Этот динамический аспект «Я», который координирует все компоненты его развития, зависит от психологических, временных, физических, а также социальных контекстов [137] Hermans Н. J. М., Кетpen Н. J. G. & Van Loon R. J. P. The dialogical self: Beyond individualism and rationalism // American Psychologist. 1992. – V. 47. – P. 23–33. .

В геронтологической литературе рассматриваются взгляды на «Я» с точки зрения паттернов гибкости и адаптивности в группе пожилых людей, а также в характеристиках самовосприятия и оценки в отношении того, чего люди добились в жизни [138] Dittman-Kohli F. The construction of meaning in old age // Possibilities and constraints. Aging and Society. – 1990. – V. 10. – P. 279–291. . Современные достижения в развитии Я-концепции опираются на когнитивно-аналитическую модель, которая основана на социально-когнитивных принципах развития. Развитие «Я» как активного субъекта, как деятеля имплицитно включено в теории «Я», где «Я» выполняет интегрирующую и организующую функции [139] Первин Л., Джон О. Психология личности: Теория и исследования: Пер. с англ. – М., 2001; Marcia J. Е. Common processes underlying ego, identity, cognition, moral development, and individuation // Self, Ego and Identity. Integrative approaches. – N.Y., 1988. .