Евгений Ильин - Психология надежды. Оптимизм и пессимизм

Мечта – это созданный воображением образ чего-либо ценностно-важного и желанного, однако в данный момент недоступного. В психологии мечта часто толкуется как разновидность воображения, обращенная к сфере желаемого отдаленного будущего.

Мечта может быть важным индикатором индивидуального или коллективного мировидения: по мечте можно судить об индивиде или сообществе: «американская мечта» о быстром материальном преуспевании, «русская мечта» о чуде и т. д.

Отсутствие мечты, неспособность мечтать, как правило, ассоциируется с лишенным перспективного видения и ориентированным только на сравнительно легко достижимые цели практицизмом, сильной стороной которого является хорошее, хотя и поверхностное, знание окружающей действительности, а слабой стороной – отсутствие способности ставить долгосрочные цели.

Традиционно мечту считают важнейшим фактором мотивации познавательной и творческой активности. В этой связи мечта рассматривается как самая первая стадия цикла человеческой деятельности, завершающей стадией которого должно стать достижение цели. В то же время мечта может играть роль психологического инструмента бегства от действительности. Таким образом, в зависимости от волевых свойств личности, одна и та же мечта может играть как мобилизующую, так и демобилизующую функцию.

Мечта является провокатором надежды, если она имеет действенный характер, то есть является, по Б. И. Додонову (1978), мечтой-планом.

Мечта-план – это порождение веры и воображения. Образ, формируемый такой мечтой, как правило, имеет следующие признаки: конкретность желаемого (многие детали и частности); слабая выраженность конкретных путей к реализации; эмоциональная насыщенность образа; соединение мечты с определенной верой в ее осуществимость, то есть с надеждой.

О связи надежды с мечтой писал и Т. Шибутани (1969): мечтания способствуют поддержанию слабых надежд.

Мечтания в сочетании с надеждой могут быть одновременно и наслаждением, и побуждением к действию, к преодолению своей лени и малодушия. По данным Б. И. Додонова, положительную, побуждающую силу мечты в его исследовании отметили 90 % опрошенных молодых людей.

Притча от Александра Бэллы

Однажды кто-то пришел к Мечте, чтобы пожаловаться ей на Надежду, считая их подругами.

– Она обманывает несчастных, а когда те умирают, находит себе новых бедолаг!

Мечта ответила:

– Надежда должна быть такой, чтобы ею жили целые поколения… Ведь без нее они бы совсем не выжили.

– А не путаешь ли ты Надежду с Верой? – возразили Мечте.

Та лишь улыбнулась:

– Вера – это просто ее второе имя.

– Не может этого быть! – закричали ей в ответ.

Мечта удивилась:

– Неужели вы хотите сказать, что предпочитаете Веру… без Надежды?

После этого никто так и не нашел что возразить. Мечта же ушла, думая про себя: «Хорошо, что у меня столько имен! А ведь они еще не вспомнили про Любовь, которая для многих тоже так и остается Мечтой…»

Мечта – особый вид воображения, заветное желание , исполнение которого часто сулит счастье . Это могут быть просто желания, по каким-то причинам не выполненные в момент их возникновения, но человек все же желает, чтобы они воплотились в реальность , то есть надеется. Объединяет действенные мечты и надежды то, что они направлены в будущее, которое еще не наступило.

Мечты и надежды – это одни из самых опасных вещей в жизни. Дело в том, что большинство из них никогда не сбудутся, и чем больше надежда – тем сильнее будет разочарование, которое, в свою очередь, станет причиной болезней, так как болезни являются следствием разочарований. Находясь в своих мечтах, а часто даже не в своих, а в чужих, человек находится нигде.

Вот почему я все время учу тому, чтобы «убить» в себе надежду и мечту, ибо ничего, кроме проблем, от этого не будет. Нет надежды – нет и разочарования.

Сам факт того, что человек живет в мечтах, говорит о том, что он не справляется с обстоятельствами, и вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, он «уходит» в мир надежд, то есть в никуда. Это особенно неразумно, так как человек тратит на грезы реальное время своей жизни.

Особым видом мечтаний являются грезы, то есть мечты, которые в реальности не могут быть осуществимы. Люди грезят о чем-то приятном, радостном, заманчивом. Но как бы ни были ярки эти грезы, они не могут заслонить реальной жизни. Чаще всего грезы проявляются у детей и подростков, хотя могут быть и у взрослых. Вспомним, например, Бальзаминова из «Женитьбы» А. Н. Островского или Манилова из повести Н. В. Гоголя «Мертвые души», который пользовался бесплодной мечтательностью как завесой от необходимости что-то делать: вот он вошел в комнату, сел на стул и предался размышлению; незаметно мысли занесли его бог знает куда: «Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом через реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву, и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах».

Часто к грезам относятся отрицательно как к пустой, бесплодной необоснованной мечтательности, расслабляющей человека, заменяющей ему жизнь в реальном мире жизнью в воображении, отрывающей его от созидательной деятельности. Однако в детском, подростковом и юношеском возрасте фантазии-грезы являются элементом духовной жизни развивающейся личности. Почти каждый человек проходит в своей жизни стадию наивного мечтательства.

Категория «надежда» тесно взаимосвязана с другой, не менее важной категорией – «верой». По Э. Фромму, надежда – это настроение, сопровождающее веру. Веру нельзя иметь без надежды, а у надежды нет иного основания, кроме веры. Вера – это не слабая форма убежденности или знания; вера – это отсутствие сомнения в реальной возможности недоказанного, творческое воображение. Верить – значит быть убежденным, что существует множество реальных возможностей и нужно вовремя их обнаружить.

В Словаре русского языка С. И. Ожегова «вера – это убежденность, уверенность в чем-либо». Вообще-то, по поводу понимания сущности веры как философского и психологического понятия можно написать не один трактат. Следует согласиться с А. Двойниным, что единого понимания этого феномена нет ни у философов, ни у психологов. Например, израильский философ Мартин Бубер (1995) постулирует двойственную природу феномена веры: как способ признания истинности чего-либо без достаточного основания и как отношение доверия также без достаточного для этого основания. Поэтому в любом варианте вера – это некритическое отношение к событиям, теориям, вымыслам, при котором они принимаются за достоверные и истинные без доказательства.