Ольга Лукина - Бизнес и/или свобода

– Недосягаем для врагов?

– Хм… – Андрей улыбнулся. – Н-да. Вы все правильно помните! – Он скрестил руки на груди и откинулся в кресле. – Конечно, я понимаю вашу мысль… На прошлой сессии я сам же рассказывал вам, как пришел к выводу о том, что не вижу людей, заведомо ожидая от них только зло… – Андрей задумался. Я продолжила:

– То, о чем вы только что рассказали, например, для меня не выглядит, как свобода. Скорее, как БЕГСТВО. От многообразия жизни, от людей. Всем своим существом вы устремлены к созданию совершенных защит. Но давайте подумаем, что представляет собой мир, в котором необходимы совершенные защиты?

– Ну… – Я заметила, что Андрей вновь переживает момент откровения. – Это, конечно, никакой не мир. Скорее война.

– Вот именно. Стремление к совершенным защитам корнями уходит в некую неизбежность: либо ты создаешь для себя совершенное непробиваемое незыблемое бомбоубежище, либо погибаешь. Движение к такой цели можно сравнить с бегством от пули. За твоей спиной вооруженный преследователь. Ты бежишь от него, прилагая «титанические усилия», – я процитировала Андрея. – Ты должен быть очень сильным, очень быстрым, очень ловким, собранным, хитрым, умным. И если ты будешь очень стараться, то ты выживешь. Но ты – мишень. Похоже ли это на свободу?

Андрей прищурился.

– В этом что-то есть… – сказал он с некоторым сомнением.

– Хорошо, – сказала я. – Предположим, недосягаемая позиция обретена. Расскажите, что будет дальше?

Андрей помолчал.

– Не знаю, – простодушно ответил он. – Не хочу врать. Действительно не знаю! Наверное, наступит счастье. – Он сконфужено улыбнулся.

– Попробуйте описать это счастье, – предложила я.

– Ну… – Андрей пожал плечами. – Простите… – он медлил с ответом. – А может быть лучше вы? – На секунду Андрей по-детски смутился, но быстро нашелся и с присущим ему азартом пояснил:

– Может быть, вы опишите мне, как вы понимаете свободу и счастье? Как это в принципе бывает?

– Представим себе мир без перманентной угрозы для вашей жизни. Он будет дифференцирован, в нем будет множество приятных и неприятных моментов. Он далеко не идеален, не справедлив. Но прямой неотъемлемой угрозы не будет. Назовем это относительным комфортом. Жизнь не без трудностей, не без потерь, не без усилий, но жизнь с чувством собственного достоинства, с доверием к себе. Представим себе, что в этой реальности у человека есть цели и мечты. Он делает свое дело. На его пути встречаются не только те, кто ему мешает, но и те, кто к нему благоволит, оказывает помощь и поддержку. И у него есть право выбирать, с кем сближаться, с кем сотрудничать. Этот человек представляет, чего бы он хотел достичь через 10 лет, через 20. Он «видит» себя во времени. Он представляет свою старость. Он не провидец и не строитель утопических миров. Он просто знает, чего хочет: он знает, что хотел бы оставить после себя, кем хотел бы быть окружен на момент жизненного финала.

Вот в таком случае жизнь человека становится осмысленным действием, в котором в каждый момент времени, в каждой жизненной ситуации из огромного числа возможностей он выбирает и реализует именно те, что достойны его и согласованы с его идеей. Независимо от переживаний радости или боли такой человек всегда чувствует себя наполненным именно той радостью и именно той болью.

Андрей слушал очень внимательно.

– Получается… А если все-таки на этого человека кто-то нападет? Вы же не станете отрицать, что такое возможно.

– Возможно. Но разве человек, о котором мы сейчас говорим, не может быть наделен силой, знанием и способностью себя отстоять?

Андрей посмотрел на меня вопросительно. Последние мои слова явно вызвали замешательство. И я продолжила. Я рассказала о том, что у человека всегда есть возможность договариваться с людьми. Выстраивать отношения с окружающими. Не позволять им манипулировать собой и использовать себя. А в случае столкновения со злом, при открытой угрозе, человек имеет право защищать себя, жестко отстаивать свои границы.

Слушая меня, этот парень с фантастической скоростью успевал развивать озвученные мною мысли и встраивать их в целостную логическую систему.

– Я понял. – Андрей готов был выдать резюме. – Так живет человек, которого любили и защищали в детстве. Видимо, именно поэтому у него на протяжении всей жизни есть ощущение, что кто-то или… Или даже что-то, какая-то сила, на его стороне.

– Да. Именно так. Именно такое ощущение запечатлевается в детстве при таких отношениях внутри семьи, когда ты чувствуешь себя безусловно любимым, ценным и защищенным… И это ощущение человек проносит затем через всю жизнь.

– Но это значит… – на секунду задумался Андрей, – значит, эта система распространяется и на взаимоотношения с Богом? Ведь если Бог – это глобальный родитель, наделенный мегасилой и мегамудростью, то значит, некоторые люди чувствуют, что эта сила и мудрость все время с ними и за них.

– Думаю, да, – ответила я.

Андрей не мог сидеть спокойно в кресле. Менял положение, пару раз порывисто вставал.

– Это невероятно! – воскликнул он. – Для того чтобы жить так, как вы описали, мне придется перевернуть собственное мировоззрение с ног на голову! Понимаете, я всю жизнь свою строил, зная, что я все время что-то ДОЛЖЕН. Должен оправдать ожидания, должен не допускать ошибок, должен всегда быть сильным, даже если хочется плакать, должен сделать то, что невозможно. Я думал, что это и есть то, что мне нужно. Это слово было моей жизненной опорой: я был уверен, что если смогу всегда делать то, что ДОЛЖЕН, то все будет относительно хорошо. Главное – проявлять волю, терпение и настойчивость. Крепись, напрягайся до предела, делай, что должен, и это тебя спасет. А теперь оказывается, что опора может быть совершенно иной – ХОЧУ и МОГУ!

Мы оба замолчали. Казалось, каждый из нас был по-своему поражен. Я – результативностью работы, которая была в прямом смысле слова рекордной, Андрей – переворотом в собственном сознании. Сессия заканчивалась.

Мы договорились с Андреем, что всю следующую неделю он будет особенно внимателен к своим чувствам, будет фиксировать свои обычные человеческие потребности. Пробуя новое, внимательное отношение к себе, потихоньку начнет создавать предпосылки, чтобы «сбить» старые настройки.

В психической жизни человека работает неумолимый закон: если ты хочешь изменить что-то в своем характере, в своих привычных действиях, эмоциях, что-то, что уже не нужно, не актуально, – начинай вырабатывать новые привычки, которые помогут тебе сегодня. И только в этом случае старое отступит.

В ближайшее время Андрей решил составить два списка жизненных опор – старых и новых. Но только в случае с новыми мы решили заменить слово « опоры » словом « ценности ». Ценности – это не костыли, на которые мы опираемся, а маяки, на свет которых мы движемся. Ценности – это ориентиры, с помощью которых мы выбираем и прокладываем свой индивидуальный путь, принимаем осмысленные решения.