Константин Терёхин - Эффективное каратэ. Наука побеждать

Откуда я взял это словосочетание и что оно означает? Много лет назад, когда мне было 17 лет, один мой знакомый (Дима, привет!) рассказал, что знаменитая эффективность шаолиньских бойцов была обусловлена особым методом тренировки. Их ставили в такие рамки, что они не могли совершить ошибку.

Помните у Сунь Цзы «местность смерти» – это такая территория, что если воины пойдут вперед, они выживут, а если назад – то погибнут.

На мой вопрос о примере, вот что он мне рассказал. Для того, чтобы выставить правильный удар цки, на траектории движения руки находилось множество ножей, и если монах, искривлял траекторию, наносил удар неправильно, он немедленно резал руку об один из них. Таким образом, у монахов не возникало желание ошибаться, и они быстро прогрессировали в технике.

Скорее всего, это сказки. Как и множество других сказок о шаолиньских бойцах. Хотя бы потому, что, по сути, никто не знает, что происходило в монастыре Шаолинь, какова была изначальная техника, и что является правдой, а что мифами, легендами, выдумками и PR, связанными с таким раскрученным в современном мире бренде.

Как бы то ни было, само словосочетание мне понравилось, да и сам подход, достоин того, чтобы использовать его на тренировках.

Итак «шаолиньским принципом» я вам предлагаю называть подход, при котором вы затрудняете (а в идеале лишаете) у обучающего возможность совершения им ошибок . То есть вы создаете такие условия, при которых ему проще выполнить правильно, чем не правильно. А раз так, то он будет быстрее прогрессировать, не совершая глупых ошибок. «Шаолиньский принцип» позволяет отрабатывать как технические, так и тактические приемы, то есть готовить реального бойца в сжатые сроки.

Приведу несколько примеров использования «шаолиньского принципа». Очень важно отработать стартовый импульс, чтобы первой начинала двигаться именно ударная поверхность. (Подробнее об этом читайте в главе «Техника: общие принципы ударов») Возьмем удар мае – гири. При полноценном нанесении этого удара, то есть когда нога проходит полную амплитуду, у обучающегося существует масса возможностей для ошибок. Вынос колена вперед, раскачивание таза, реверсивное движение руками, плечами и т. д.

Чтобы всего этого избежать, попросите вашего ученика нанести мае – гири с 5-сантиметрового расстояния (расстояние между стопой и мишенью составляет 5 см.). В этом случае он не сможет вынести колено, качнуть таз, не сможет шевельнуть плечами, просто потому что на такой дистанции это ему не поможет. Как только у него возник 100-процентно устойчивый навык старта стопой, он может переходить на отработку дальнейшего разгона стопы, вложения силы остального тела и т. д.

Другим примером является уракен. Можно долго объяснять траекторию движения, но если вы даете возможность обучаемому ошибиться, он это непременно сделает. Соедините кулак и мишень палкой (для этой цели отлично подходит дзё или любая другая палка), и попросите ученика провести кулак вдоль нее. Как только у него возникнет устойчивый навык правильной траектории (т.е. по прямой), переходите к следующему этапу.

Держите лапу в 5 см. от кулака, и пусть ученик бьет уракен в это препятствие. А чтобы у него не возникло желание, отводить локоть и как-то им манипулировать, привяжите этот локоть ремнем или поясом к корпусу. Таким образом, вы изолируете все суставы, кроме запястного. Значит, обучающийся будет вынужден наносить сильный, хлесткий удар с расстояния 5 см.

Вот мы и вынудили бойца освоить тинкути , то есть вложение кисти в удар. В других обстоятельствах на это уходят годы.

Как только у него будет получаться сильный удар, разрешите ему отрабатывать уракен с полной траекторией.

Можно долго уговаривать ученика не отступать, но проще поставить его у стены. А про супер эффективное упражнение «идиот с мечом» читайте в разделе, посвященном нашим упражнениям.

Ну, и для завершения этой темы, расскажу эпизод из жизни моего отца. (Должен же я создавать миф, о своем бойцовском клане.) Дело было в конце 50-х. Отец, желая научиться драться, пришел в секцию бокса, которую вел его старший двоюродный брат. Несколько недель отец бил в грушу, затем его (12-ти летнего!) стали ставить в ринг с 14-ти 15-ти летними. Излишне говорить, что следующие полгода отец приходил домой весь в синяках. Но, «хочешь жить, умей вертеться». И постепенно отец научился их побеждать.

Тогда тренер стал приматывать правую руку отца к корпусу. И все повторилось сначала. Еще 6 месяцев достаточно жестоких избиений. Но в итоге отец научился бить в ринге ребят только левой рукой. Заметьте, никто не объяснял отцу способы защиты, принципы перемещений, технику уклонов и т. д. «Спасение утопающего, дело рук самого утопающего».

В силе его удара, я как-то имел возможность убедиться. Мне было 15, отцу 42. На улице к нам пристал один из «главных местных хулиганов». Пока я соображал, как поступить, папа, не вступая в переговоры, ударил левой рукой крюк в челюсть гопника. Этого оказалось достаточно, чтобы тот упал. Конфликт был исчерпан.

Ну, и завершая этот эпизод, хочу заметить, что я ни в коем случае не советую тренировать ваших учеников, как моего отца. Вероятность «сломать», «надломить» их психически значительно выше, чем сделать мастера. «Ничего сверх меры», – как говорили древние.

Родственным к шаолиньскому (но не идентичным) подходом является «бразильская система». Думаю, что читающие эти строки помнят сюжет из «Ералаша», в котором вратаря дворовой футбольной команды тренировали напротив витрины магазина. Здесь использован принцип «увеличения стоимости ошибки», а не исключения возможности совершения ее. Хотя сам по себе подход, весьма не плох.

Это лишь некоторые иллюстрации того, что я называю «шаолиньским принципом». Еще раз повторюсь, если вы хотите кого-то чему-то быстро и эффективно научить, просто лишите его возможности ошибаться. И результат не заставит себя ждать.

Наверное, я не ошибусь, если скажу, что слово «кризис» в последнее время самое употребимое. Тем не менее, хочется поговорить о важности и даже необходимости внутренних кризисов .

Когда, в далеком 1985 году, я начал заниматься каратэ, то уже через полгода почувствовал себя мастером. Действительно, стойки знаю, удары руками и ногами умею, растяжка есть, силой Бог не обидел. Чего еще нужно? Почему не бросил тогда, как подавляющее большинство тех, с кем начинал? Не знаю. Наверное, все дело в ощущении сопричастности чему-то таинственному, запретному, практически секретному (тогда еще за это могли посадить).