Евгений Головаха - Психологическое время личности

Идеи Левина оказали заметное влияние на последующее развитие исследований психологического времени личности. Аналогичное временной перспективе понятие «временной кругозор» вводит П. Фресс, рассматривая его как интегративную характеристику развития временных представлений личности, формирующихся в процессе социальной деятельности. В этом смысле развитый временной кругозор является показателем освоения личностью временных отношений ( Fraisse , 1957).

В целостной временной перспективе прошлое, настоящее и будущее могут быть представлены в различном соотношении. Причем в различных культурах и социальных условиях может доминировать ориентация на прошлое, настоящее или будущее ( Doob , 1971, p. 54).При исследовании доминирующих временных ориентаций был обнаружен важный, на наш взгляд, факт, заключающийся в том, что ориентация на настоящее не подразумевает озабоченность человека только текущим моментом, но, скорее, определяет заботу о прошлом и будущем в равной мере ( Cottle , 1976, p. 46). Для эмпирического изучения этой проблемы применялись как методы прямого опроса, так и специальные методики: «метод временной линии» – отмеривание на линии отрезков, соответствующих определенным временным зонам,а также «циклический тест», в котором прошлое, настоящее и будущее требовалось представить в виде окружностей произвольного диаметра. Авторы данных методик применяли их также для анализа субъективной длительности временных интервалов, выходящих за пределы времени, непосредственно переживаемого в лабораторной ситуации ( Cohen , 1964; Cottle , 1976).

В последние годы особую популярность приобрели исследования временной перспективы, связанной с будущим человека, так называемой будущей временной перспективы, под которой понимается «способность личности действовать в настоящем в свете предвидения сравнительно отдаленных будущих событий» ( Cottle , Klineberg ,1974, p. 16). В общем смысле будущая временная перспектива – это временной порядок ожидаемых личностью в будущем каких-либо событий. Для ее исследования используются традиционные процедуры, типа методики «неоконченных предложений», когда испытуемые должны завершить предложения, ориентирующие на будущие планы и стремления (например, «Я надеюсь…» и т.п.) ( Nuttin , 1980). Тот же принцип используется и в методике «неоконченных рассказов», хотя она имеет более выраженный прожективный характер, поскольку испытуемые должны завершить рассказы, предполагая будущую перспективу их персонажей. Для оценки перспективы в данном случае используется такой показатель, как временной масштаб событий, избранных испытуемыми для завершения рассказа. Применяются также и прямые методики, когда, например, испытуемых просят назвать десять ожидаемых ими в будущем событий с возможными сроками реализации; при этом длительность перспективы измеряется медианным временем всех названных событий ( Rabin , 1978).

При исследовании временной перспективы было установлено, что на ее диапазон и событийное содержание воздействуют такие факторы, как уровень интеллекта и тревожности личности. В связи с этим анализ временной перспективы личности стал применяться в клинической психологии для диагностики психопатологии и выявления эффекта психотерапевтического воздействия. Интересные данные были получены в последние годы при изучении возрастной динамики будущей временной перспективы. Применив метод «временной линии» (требовалось отложить отрезки, характеризующие настоящее, индивидуальное историческое прошлое и будущее личности), Т. Коттл обнаружил, что при переходе от детства к зрелости последовательно возрастает удельный вес исторического прошлого и будущего в сознании индивида, причем 20-летние испытуемые указывали втрое больший диапазон будущего по сравнению с прошлым, тогда как в более зрелом возрасте это соотношение уравновешивалось ( Cottle , 1976, p. 104–105).

В результате исследования будущей временной перспективы был выявлен феномен «нереалистического оптимизма». Молодые люди (студенты) должны были оценить вероятность того, что те или иные позитивные и негативные жизненные события, представленные в стандартных экспериментальных списках, произойдут в будущем в их личной жизни; затем требовалось дать оценку вероятности тех же событий в жизни их товарищей по учебе. Оказалось, что испытуемые в целом склонны более высоко оценивать свои личные шансы (по сравнению с оценками будущей перспективы сверстников) относительно позитивных жизненных событий и значительно ниже – относительно негативных ( Weinstein , 1980). «Нереалистический оптимизм» рассматривается автором указанной работы как явление, характерное для молодого возраста, что может служить подтверждением и определенным развитием идеи Левина относительно пространственно-временной структуры сознания личности как последовательной дифференциации с возрастом ее реального и ирреального уровней.

Следует подчеркнуть, что эмпирические исследования временной перспективы принципиально ничего нового не внесли в теорию психологического времени личности по сравнению с концепцией, разработанной Левиным. Общей их чертой является феноменологизм в понимании субъективных временных отношений, а также анализ отдельных статистически значимых зависимостей между параметрами временной перспективы и личностными характеристиками без попытки их теоретического обобщения и создания на этой основе оригинальных концепций. Теоретическая ограниченность наглядно проявляется и при изучении основных временных понятий. Так, прошлое, настоящее и будущее рассматриваются как абстрактные, содержательно изолированные объекты временной ориентации личности, не раскрывается механизм их взаимосвязи в психологическом времени, которое, в свою очередь, выступает лишь как хронологический диапазон событий, утрачивая при этом собственное содержание как время переживания и осмысления человеком собственной жизни.

Попытки раскрыть специфику временных отношений в биографическом масштабе предпринимаются в рамках исследований психологии жизненного пути личности, в основании которых лежат работы Ш. Бюлер. Рассматривая жизненный путь личности сквозь призму качественного содержания различных возрастных этапов жизни, исследователи стремятся найти закономерности формирования временных переживаний и концепций в зависимости от таких факторов, как возрастные границы и событийная специфика данных этапов. Здесь был установлен существенный факт, заключающийся в том, что в сознании членов различных социальных групп представлен определенный временной порядок (своеобразное «расписание») основных событий жизни, причем отставание от этого расписания субъективно рассматривается как жизненный неуспех ( Neugarten , Hagestad , 1976). Это означает, что представление о будущих событиях жизни, само будущее время человека не является чистым феноменом индивидуального сознания, а обусловлено объективными факторами социальной среды личности.