Евгений Ильин - Эмоции и чувства

Обсуждая вопрос о значении эмоций для существования животных и человека, П. В. Симонов (1966) пишет: «Трудно допустить, чтобы их (эмоций. – Å. È. ) наличие было биологически бессмысленным, хотя определить значение эмоций в приспособительном поведении живых существ гораздо труднее, чем может показаться на первый взгляд. Внесению ясности в этот действительно трудный и спорный вопрос немало мешает существующая терминологическая неразбериха. Многие авторы склонны отождествлять эмоции с разнообразными потребностями живых организмов. Менее всего повезло термину “мотивация” (влечение, побуждение, желание). Этот термин совершенно произвольно употребляется то как синоним потребности, то как слово, почти совпадающее с понятием “эмоция”. Особенно запутана эта проблема в физиологии, хотя, казалось бы, именно физиологи должны строго и последовательно классифицировать изучаемые явления. С точки зрения некоторых физиологов, “эмоция”, “инстинкт”, “безусловный (врожденный) рефлекс” – практически совпадающие понятия. Все ясно и просто: пищевой рефлекс – пищевая эмоция, голод. Оборонительный рефлекс – оборонительная эмоция, агрессия, страх, ярость. Половой рефлекс – половое влечение. (…) К сожалению, вся эта схема далека от действительности и крайне непродуктивна в теоретическом отношении» (с. 8–9). С этим нельзя не согласиться.

К. Изард (2000) полагает, что человеческие эмоции возникли для закрепления взаимной привязанности матери и ребенка. «По мере эволюции наших предков период взросления и обучения молодых особей становился все более длительным – им требовался все больший и больший срок, чтобы научиться добывать пищу, заботиться о себе. Для того, чтобы ребенок выжил, между ним и человеком, заботившимся о нем (обычно это мать), должна была возникнуть тесная взаимная привязанность. Мы не знаем, каким образом она возникла и как трансформировалась в ходе эволюции, но, основываясь на данных современных исследований, можно с уверенностью утверждать, что цементирующим фактором взаимной привязанности матери и ребенка являются эмоции» (с. 19). Читая это, хочется повторить приведенные выше слова П. В. Симонова: к сожалению, вся эта схема тоже далека от действительности. Почему все эмоции сведены только к привязанности и только между людьми? Разве нет привязанности у животных к человеку и разве эта привязанность нужна животным, чтобы научиться выживать?

Еще Ч. Дарвин писал, что эмоции возникли в процессе эволюции как средство, при помощи которого живые существа устанавливают значимость тех или иных условий для удовлетворения своих потребностей. Эта роль эмоций проявляется за счет субъективного компонента эмоционального реагирования (переживания) в основном на начальном этапе произвольного управления (при возникновении потребности и развертывании на ее основе мотивационного процесса) и на конечном этапе (при оценке достигнутого результата: удовлетворении потребности, реализации намерения).

Отражательная функция эмоций признается не всеми учеными. В. К. Вилюнас (1979) считает, что «эмоции выполняют функцию не отражения объективных явлений, а выражения субъективных к ним отношений» (с. 7). И он, пожалуй, прав. Для отражения реальности у животных и человека имеются анализаторы и мышление. Они выполняют роль зеркала, которое отражает то, что есть. Нравится человеку то, что он видит в зеркале, или нет – это не зависит от зеркала, оно не дает оценку отражаемому. Оценка (отношение) зависит от субъективного восприятия видимого, которое сопоставляется с эталонами, желаниями, вкусами человека.

Следует отметить, что по поводу соотношения переживания и оценки (что первично, а что вторично) среди ученых бытуют различные мнения. В. С. Магун (1983) полагает, что переживание предшествует оценке; М. Арнольд (Arnold, 1960), наоборот, считает, что оценка предшествует возникновению эмоции, а В. В. Брожик (1982) пишет о том, что эмоция может замещать оценку или же сопровождать ее.

На мой взгляд, это расхождение вызвано тем, что авторы имеют в виду разные классы эмоциональных явлений. При эмоциональном тоне ощущений сначала появляется переживание приятного или неприятного, а потом его оценка как полезного или вредного. Очевидно, то же имеет место и при безусловно-рефлекторных эмоциях (например, испуге). В случае же возникновения эмоций сначала оценивается ситуация, а затем может появиться и переживание (эмоция). Например, когда человек подходит к окну своей квартиры, расположенной на третьем этаже или выше, и смотрит вниз, думая: «А что, если спрыгнуть вниз?», – то у него возникает оценка этой ситуации как опасной, но без переживания страха. Но вот случился пожар, и теперь ему приходится прыгать из окна. В этом случае оценка ситуации будет явно являться причиной возникшего у этого человека страха. Первичность такой оценки экспериментально показала Е. Ю. Артемьева (1980).

Эмоциональная оценка как процесс.Говоря о результативно-оценивающей роли эмоций, Б. И. Додонов отмечает, что психологи понимают эту роль слишком узко, потому что традиционно эмоции рассматриваются не как процесс, а как конечный продукт – «аффективные волнения» и сопровождающие их «телесные» (физиологические) изменения. Это уже вынесенные «оценки-приговоры». В связи с этим Додонов пишет: «Рассуждая о механизме возникновения эмоций, большинство физиологов, как правило, определяют эмоцию с точки зрения эффекта, произведенного сопоставлением, неправомерно вынося само сопоставление за скобки эмоционального процесса» (1978, с. 30). В действительности же, считает ученый, эмоции – это и процесс, который есть не что иное, как деятельность оценки поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире, которую ощущение и восприятие кодируют в форме его субъективных образов. Поэтому Додонов говорит об эмоциональной деятельности , которая заключается в том, что отраженная мозгом действительность сопоставляется с запечатленными в нем же постоянными или временными программами жизнедеятельности организма и личности.

Согласно этому автору, эмоции в своих сопоставлениях нередко опираются на продукты своего прежнего функционирования, в качестве которых выступают эмоциональные обобщения как результат пережитых ранее эмоций. «У детей и так называемых “первобытных народов”, – пишет Додонов, – эти обобщения еще плохо разграничены с понятиями и часто смешиваются с ними. Когда маленький мальчик, увидев пьяного, с испугом бежит к матери, крича ей: “бик!” (бык), то он пользуется именно таким обобщением» (там же, с. 32). Эмоции, по Додонову, отражают соответствие или несоответствие действительности нашим потребностям, установкам, прогнозам.