Вадим Слуцкий - Женщина-мужчина. Книга о современных женщинах

Надежда Георгиевна нанимает своему сыну, Ярославу, репетиторов по всем предметам. С кем-то он занимается 2 раза в неделю, с кем-то – 3. А стоит одно занятие от 500 руб. и больше.

У неё два высших образования.

И всего этого она достигла сама.

Лет 10—12 назад они с Ярославом жили в Судаке, в Крыму. Когда отец Ярослава оставил их, она побоялась, что им не хватит денег, – продала квартиру и перебралась в Москву. И в Москве, совершенно одна, с ребёнком и пожилой матерью на руках, сумела пробиться. Хотя первые годы работала стикеровщицей в аптеке, а жили они в крошечной комнатке коммунальной квартиры.

Не всякий так сможет – даже и мужчина.

Я был репетитором Ярослава по русскому языку.

Н.Г. в первом своём письме характеризовала сына так:

« Здравствуйте! У нас подросток – 9 класс на семейном образовании, не форматный молодой человек. Нужно подготовить его к ОГЭ. Долго болел, не занимался полгода. С мозгами.»

Цитируя Н. Г., я не буду исправлять ничего.

На мой вопрос, а в каком смысле молодой человек «неформатный», Н.Г. уточнила: « Он интроверт проявленный, не аутист, но в эту сторону. Таких сейчас ребят много появляется, так психиатр сказал, но он совершенно адекватный ».

Н.Г., в каком-то смысле, творческий человек: к её манере выражаться нужно привыкнуть.

Итак, неформатный 15-летний подросток с мозгами, притом, «интроверт проявленный», пока не аутист, но уже в ту сторону.

Конечно, мне стало интересно!

Надежда Георгиевна оказалась сверхзаботливой мамой.

По её словам, Ярослав очень устаёт от общения с людьми.

Правда, что он, видимо, людей боится. Голос у него детский, робкий и тихий, он преувеличенно вежлив. Не пользуется веб-камерой. Однако я бы не сказал, что он «устаёт от общения». На меня он на первом же занятии произвёл впечатление человека, которому как раз общения остро не хватает.

Правда, с этим первым же занятием у нас получилась нестыковка. Накануне мы договорились начать в 16—30. Ярослав почему-то решил, что в 15—00. Н.Г. была очень обеспокоена: куда я делся? Выяснилось, что и она перепутала время занятия.

Как потом оказалось, такая пунктуальность и организованность характерна как для Ярослава, так и для его мамы.

После первого же занятия Н.Г. стала задавать мне кучу вопросов: а как Ярослав, не замучился ли, бедный, а что у него получилось, что нет. Я, понятно, терпеливо отвечал.

Сейчас таких мам много, и становится всё больше с каждым годом. Так что я привык.

Но для неё, видимо, было не совсем привычно, что совершенно незнакомый человек подробно и терпеливо отвечает на все её вопросы. Более того, я поздравил её с Новым годом, прислал какое-то фото (я фотолюбитель). Это тоже, видимо, показалось необычным.

Постепенно она стала со мной делиться: рассказывать о Ярославе. Потом даже попросила разрешения позвонить и битый час мы проговорили о нём же: вернее, говорила она, а я слушал.

Выяснилось вот что.

Ярослав крайне самолюбив, всегда хочет хорошо выглядеть в собственных глазах, в то же время он очень неуверенный в себе. У него своеобразная внешность: рост 2 метра (в 15 лет). Он стесняется.

Действительно, я видел фото Ярослава, правда, плохие, любительские. Странный парень. Лицо мужское, без признаков чего-то детского, широкое, тяжёлое. Огромные ноги, как столбы, а голова по сравнению с телом и особенно ногами маленькая, втянутая в плечи, словно в ожидании удара. Он сутулится. Особенно странное – и даже неприятное – впечатление производит его смех.

Ярослав уже больше года не ходит в школу. В 8 классе он подготовил какую-то презентацию по литературе. Н.Г. говорит, что учительница – она же была и классным руководителем – хорошо к нему относилась, ценила его. Ярослав очень старался, красиво оформил свою презентацию. Но учительница сказала, что он сам и должен её представить.

То есть: выйти перед классом, что-то говорить.

Этого он так испугался, что больше в школу не ходил.

С тех пор Ярослав сидит дома. В буквальном смысле. Он не выходит во двор. Не ходит в магазин. Ночью часто сидит за компьютером, а утром или даже днём засыпает. Ночью он не всегда может заснуть, даже когда хочет. Из-за этого он несколько раз пропускал наши занятия. Напомню, мы занимались в 16—30. Он не успевал проснуться.

Ярослав умный и способный программист. Всему, что умеет, он научился сам. Вообще компьютер – это его лучший и единственный друг.

Признаться, к концу исповеди Н.Г. я, при всей привычке, был в некотором недоумении: почему она ему это позволила? Бросить школу, заточить себя в четырёх стенах, то есть.

Но Н. Г. развеяла мои сомнения. Оказывается, это было необходимо для духовного спасения личности Ярослава. Потому что школа эту самую личность просто убивала.

Н.Г. писала мне:

Теперь я уверенна, что забрать его из школы надо было практически после первого класса или не отдавать вовсе, когда он был здоров психологически.

Он сам называет школу тюрьмой и в этом я с ним согласна. На мой взгляд, все восемь лет он осуществлял борьбу с системой за право творчески относиться к жизни, не осознавая, конечно, так как это делают взрослые. В силу его непонимания как здесь, в мире, все устроено, его борьба приобрела такие уродливые формы протеста – протеста против самой жизни в социуме, собственной жизни в предметном мире. Он пытался сохранить себя как личность.

Я не замечала этой борьбы, я зарабатывала деньги для семьи, слишком сконцентрировавшись на земных ценностях и проявляя эгоизм.

И далее:

Сейчас у меня ощущение, что в отношении с Ярославом я иду по тонкому льду. Я пытаюсь пройти, опираясь в своем понимании на какие-то вещи более высокого уровня абстракции, приняв аксиому о целесообразности всего происходящего.

Итак, спасая своего сына, Н.Г. позволила ему… собственно, всё что угодно – позволила. Что хочешь – то и делай. Ярослав решил, что самое его любимое и притом спасительное для его личности дело – ничего не делать.

В результате: инфантильность (в 15 лет голос у него как у 10-летнего), атрофия воли (как её тренировать?), асоциальность, неумение общаться – и это именно в том возрасте, когда такую огромную роль играет общение со сверстниками.

Зато – он спасает свою личность!

Н.Г. писала:

Как Вы понимаете речь идет не о том, чтоб бросить школу. Он не бросил ее, а перешел на альтернативную форму образования. Если бы он там остался, то кончилось бы это психушкой. У него тяжелейшее состояние тогда было.

Вопрос стоял остро или психбольница или детский дом. Я попыталась найти третий выход.

У Гурджиева – четвёртый путь, а у Н.Г. – третий выход.

Ещё она очень настойчиво допытывалась у меня, насколько особенности Ярослава определяются генетикой.