Алла Рубченко - Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы

К наиболее разработанным социальным теориям личности относятся: теория зеркального «Я» и ролевая теория личности. Основные положения этих теорий были сформулированы Ч. Кули, и Дж. Мидом. Кули считал, что основой развития индивида является взаимодействие человека с окружающим миром. В процессе этих интеракций возникает «зеркальное Я» – проекция собственных интерпретаций мыслей и чувств других людей. Кули полагал, что человек, в сущности, реагирует не на окружающих его людей, а на свое представление о людях. Другими словами, человек взаимодействует не с реальными, а со своими внутренними объектами, которые проецируются на других людей.

Мид разработал концепцию «обобщенного другого» , в соответствии с которой индивид оценивает себя и свое поведение с позиции других людей. Если человек способен принимать на себя роль «обобщенного другого», то, как считал Мид, можно говорит о его зрелости. В основу концепции символического интеракционизма Мида легла концепция личности. Особое место в этой концепции занимает вопрос о структуре системы Я, в которой выделяются две подсистемы: «I» и «Ме». «Ме» – это присущая индивиду система установок других людей, норм и общественных правил. С точки зрения концепции сепарации человек, находящийся на более низким уровне развития, не имеет полного представления о себе, не осознает своей уникальности, ориентируется на мнение других в своем поведении, испытывает чувство страха в связи с тем, что не оправдывает ожиданий социума, обладает таким качеством, как перфекционизм. Все это находит отражение в подсистеме «Ме», которая в данном случае становится ведущей. «I», наоборот, проявляется в случае высокого уровня сепарации, означает представление индивида о самом себе. Это так называемое «самопредставление», выступающее в виде Самости. «I» является источником спонтанного поведения и является индикатором специфики реакций индивида на социальные стимулы. По существу, Мид сопоставлял «I» с автономностью и волеизъявлением человека, его возможностями трансформировать и выбирать социальные роли. Так, исследуя игровую деятельность ребенка, он выделил такие стадии игры, как «play» и «game». На первой стадии – «play» – ребенок выполняет роли других людей – родителей, доктора, продавца и др., на второй – «game» – игра имеет вид соревнования с другими, когда ребенок учитывает свои собственные установки и установки партнеров по игре, чаще сверстников. Можно полагать, что для гармоничного развития человека важен баланс двух подсистем – «I» и «Ме», которые обеспечивают индивиду чувство общности с миром и одновременно ощущение индивидуальности, аутентичности.

В конце 1930-х годов на основе бихевиорального подхода Н. Миллером и Д. Доллардом была сформулирована гипотеза о связи фрустрации и агрессии (Реан, 1996). К 1940-м годам исходная гипотеза была изменена, и теперь агрессия рассматривалась как одна из реакций на фрустрацию, среди которых могли быть и неагрессивные реакции. Современные исследования (например, С. Фешбека) расширяют представление об агрессии, связывая ее с тремя эффектами: уменьшением, усилением агрессивного побуждения и изменением силы сдерживаний. Более дифференцированное исследование агрессии не меняет общего представления о ней как о стремлении нанести вред другому человеку с целью поддержания собственной самооценки и чувства власти (Берковиц, 2001). Можно считать, что такая цель характерна для людей с низким уровнем сепарации, которые обычно имеют низкую самооценку и поэтому стремятся контролировать других и применять разнообразные методы активного и пассивного насилия. Не случайно наиболее сензитивными к проявлению агрессивности являются люди, имеющие низкий уровень сепарации, находящиеся в критических точках этого процесса, остропротекающих периодах выхода на качественно новый личностный уровень, где формируется их сознательное отношение к себе как к более целостной личности, самостоятельному, ответственному, уверенному в себе члену общества. При этом агрессивность, жестокость, повышенная тревожность являются следствием не какой-либо генетической предрасположенности, изначальной агрессивности человека, а выступают как ситуации замещения в тех случаях, когда значимые другие не принимают этого человека в мир значимых отношений. Сам человек жаждет не просто внимания, но доверия, понимания, любви, признания. Если значимый объект вызывает чувства недоверия, напряжения, зависимости, одиночества, вины, страх утраты или поглощения, и т. п., то между сепарирующейся личностью и объектом растет психологический барьер, вызывающий существенное углубление кризиса самооценки, стремясь преодолеть который, личность прибегает к агрессивным формам поведения. По мере того, как растет уровень сепарации, человек приобретает более полное представление о себе и о других, становится независимым, автономным, самостоятельным, уверенным в себе, учится принимать и поддерживать себя; изменяются мотивы его поведения и степень их адекватности общественным потребностям.

Другой известный представитель поведенческого подхода А. Бандура утверждает, что для возникновения агрессии недостаточно того, чтобы субъект был фрустрирован и испытывал чувство неудовлетворенности. Субъект должен еще иметь перед собой некий агрессивный пример для обучения и подражания. В исследовании агрессивного поведения Бандура реализовал сформулированные им принципы научения, проиллюстрировав их экспериментом с участием четырехлетних детей. Основной результат эксперимента – наблюдение формирует не только новые формы поведения, но и активизирует поведение, усвоенное ранее (Бандура, Уолтерс, 1984).

Кроме исследования агрессии, важным для изучения проблемы сепарации является исследование проблемы подражания, осуществленное Миллером и Доллардом. Подражание может быть представлено либо как «тождественное», либо как «парнозависимое», либо как копирующее поведение. Для первого типичны одинаковые реакции двух людей на один и тот же стимул, для второго, чаще происходящего в диаде, типично подражание младшего и менее опытного партнера старшему, для третьего – руководство со стороны модели поведением наблюдателя. Именно вторая форма имитации идентифицируется с необихевиористской трактовкой подражания.

Взрослые, особенно родители, наиболее часто выступают в качестве моделей для детей, которые усваивают их ценности, нормы, черты характера. Дети не способны критично воспринимать взрослых, поэтому родительское поведение может переходить во внутренний план ребенка беспрепятственно со всеми достоинствами и недостатками. Такое же положение вещей наблюдается у людей с низким уровнем сепарации, когда они вследствие размытости границ, стремления к слитности склонны неосознанно усваивать не только поведение, но и жизненные стратегии, болезни, девиации, зависимости, паттерны межличностного взаимодействия значимых моделей, что существенно снижает спонтанность их поведения. Этот вывод применим ко всем теориям, позиционирующим научение посредством подражания, имитации поведения значимых моделей.