Алла Рубченко - Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы

В седьмой главе «Сепарация и депривация» осуществлен этимологический анализ терминов «сепарация» и «депривация» и ряда других, близких по содержанию понятий. Представлена актуальная проблема госпитализма и депривации, сопоставлены процесс сепарации и депривация как на уровне теоретического осмысления проблемы, так и на уровне эмпирической проверки гипотез. Определено, что эпизодическая и хроническая семейная депривация в детстве способствуют формированию искаженного отношения к себе и в последствии отражаются на отношении юношей и девушек к своим родителям.

В восьмой главе «Взрослость и процесс сепарации» заострена проблема внутренней и внешней сепарации и показано, что она не имеет строгой привязки к определенному возрасту (например, к подростковому периоду или к периоду юности), а актуальна на всем протяжении жизненного пути человека. Приведены теоретические и эмпирические данные о специфике процесса сепарации у взрослого, осуществлено сравнение признаков сепарации в юности, в ранней и поздней взрослости.

Девятая глава «Отношения мать – дочь: признаки психологической сепарации» направлена на сужение проблемы сепарации и на исследование особых взаимосвязей, устанавливаемых между матерью и дочерью. В главе представлены результаты теоретического анализа проблемы и эмпирическое исследование, в котором использовались опросниковые и проективные методы. Обсуждается проблема динамики отношений мать – дочь в процессе жизненного пути и роль в этих отношениях других значимых субъектов, в том числе отца.

В десятой главе «Механизмы психологической сепарации в отношениях мать – дочь» описываются как универсальные, так и специфические механизмы процесса индивидуации матери и дочери. Выявляются механизмы реализации процесса сепарации в зависимых и независимых парах с учетом отношения матери с собственной матерью. Рассматривая внутреннюю независимость как системный признак становления отношений в парах мать – дочь, утверждается, что ощущение своей автономности, авторства своей жизни определяет все многообразие человеческих отношений, меняя не только представление о себе, но и представление о других субъектах, о мире в целом.

Одиннадцатая глава «Специфика психологической сепарации в отношениях ребенка с отцом» по существу посвящена психологии отцовства, которая, как считается, является одной из наиболее интересных и в то же время наименее исследованных областей психологии родительства. Показано, что история не знает аналогов столь высоких ожиданий относительно вклада отца в жизнь ребенка, причем не экономического или статусного обеспечения его жизни, а именно эмоционально-психологического участия в детских проблемах. Приведен обзор литературы по психологии отцовства, показано изменение ролевой структуры отца в зависимости от истории развития общества. Формулируется предположение, что процессы внешней и внутренней сепарации имеют здесь обратную связь: внешняя травматическая сепарация, произошедшая в детстве, может вести к осложнению внутренней сепарации в детском, подростковом возрасте и препятствовать формированию внутренней независимости и зрелого Эго в период взрослости.

Двенадцатая глава «Механизмы внешней и внутренней сепарации в отношениях между отцом и ребенком» включает результаты эмпирических исследований, направленных на анализ различных функций отца. Отдельно изучаются функция защиты и функция дифференциации идентичности (в том числе гендерной) и их связь с процессом внешней и внутренней сепарации. Сравниваются аналогичные функции отца и матери. Делается вывод о том, что при поддержке отца ребенок ощущает необходимость становления собственной автономии, а при поддержке матери – потребность в развитии чувства общности с другими людьми и важность принятия от них социальной поддержки.

Глава тринадцатая «Сепарация и компенсация» посвящена механизму компенсации в осуществлении процесса сепарации при отсутствии достаточных условий для его реализации. Дается исторический экскурс в исследование проблемы компенсации, рассматриваются различные теоретические подходы, определяется специфика компенсации как способа достижения чувства автономности при отсутствии явных признаков сепарации.

В заключении обсуждаются перспективы исследования проблемы психологической сепарации и ее механизмов.

[1] Результаты методологического анализа проблемы психологической сепарации частично опубликованы в статье: Харламенкова Н. Е. Конкретно-научная методология исследования личностной автономии // Вестник РГНФ. 2013. № 1 (70). С. 124–132.

Философско-методологические основания исследования любой научной проблемы позволяют определить границы ее изучения и очертить смысловые аспекты теоретического анализа. По мнению Н. С. Мудрагей невозможно представить себе творчество любого художника в отрыве от его философских взглядов на мир, на собственную деятельность, которые хотя и имплицитно структурируют пространство его научного поиска (Мудрагей, 2005, с. 581).

Споры о роли философии в конкретно-научных исследованиях ведутся до сих пор. В XX в. к этой проблеме обращались Л. Витгенштейн, К. Поппер, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, Х. Ортега-и-Гассет и многие другие видные ученые. Согласно Витгенштейну, философия осуществляет концептуальное прояснение, определяет пределы мыслимого и немыслимого, «ограничивает спорную территорию науки» (Витгенштейн, 2001, с. 17). Для Сартра философия позволяет понять и постичь специфику человеческого существования, определить его подлинное отношение с миром. «Философия – это то, посредством чего человек становится самим собой, в то время как он становится сопричастным действительности», – говорит Карл Ясперс (Ясперс, 2001, с. 228), убедительно доказывая, что, прибегая к философии, мы удивляемся, сомневаемся, получаем опыт проживания пограничных ситуаций, но, самое главное, выражаем все это через коммуникацию, ведь «вся философия принуждает к общению, выражает себя, хотела бы быть услышанной, что ее сущность есть сама сообщаемость, а эта последняя неотторжима от бытия истинного» (там же, с. 235).

О специфической роли философии в решении научных проблем говорили и отечественные философы. Философия не создает специального знания о мире, не добывает его, она лишь строит при помощи знания, которое получают естественные и гуманитарные науки «общую картину мира, необходимую человеку, чтобы жить в мире и ориентироваться в его явлениях» (Трубников, 2001, с. 424). Для философии важной функцией выступает не анализ, а синтез: она связывает человека и мир, позволяет субъекту понимать, а не только знать, осмысливать связь знания о действительности. Это взаимный процесс трансформации реальности в мысль и мысли в реальность характеризуется «как процесс не только приведения мысли в согласие с действительностью, но и приведения действительности в согласие с мыслью, как процесс взаимного согласования мышления и мира, имеющий вполне очевидный жизненно-значимый и жизненно-заинтересованный смысл» (там же, с. 427). Мышление в этом случае выступает не строго рациональной функцией приведения в соответствие этих двух миров – человеческого и бытийного. Это осмысление, в первую очередь, направлено на одухотворение реальности человеческого бытия, а также на обогащение, наполнение реальности содержанием духа и смыслом. Осмысленность мира и одухотворенность природы человека, их взаимное соприкосновение и обогащение и являются основной целью и главным принципом философского познания, «принципом гуманистической ценности научной истины».