Алла Рубченко - Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы

Л. Н. Ожигова, исследуя гендерную идентичность и профессиональные стратегии мужчин и женщин, утверждает, что одним из базовых устремлений человека является стремление стать субъектом собственной жизни. Автором разработана концепция мультиполярной гендерной идентичности. Ссылаясь на В. В. Знакова, Ожигова считает, что «субъектом можно назвать только внутренне свободного человека, принимающего решения о способах своего взаимодействия с другими людьми, прежде всего на основании сознательных нравственных убеждений. Говорить о человеке как о субъекте можно только при понимании им самым собственного бытия, при котором он, осознавая объективность и сложность своих проблем, в то же время обладает ответственностью и силой для их решения» (Ожигова, 2005, с. 259). Рассматривая гендерную идентичность как часть общей Я-концепции личности, Ожигова выделяет центральный механизм, обеспечивающий личностную интеграцию – личностный смысл. Сначала биологический пол и гендерные нормы выступают, согласно автору, как внешние факторы, которые «приобретают новое, личностное наполнение и становятся гендерной идентичностью личности» (Рябикина, Ожигова, Фоменко, 2013, с. 65). Затем субъект привносит свои личностные смыслы в новые бытийные реальности, изменяя гендерные стереотипы и роли.

Близкими по методологическим и теоретическим основаниям исследования к работам коллег из Кубанского государственного университета являются работы В. А. Лабунской (Южный федеральный университет). Внешность человека в какой-то степени может выступать границей, соединяющей внутренний и внешний мир личности. По мнению Лабунской, отношение к внешнему облику и отношение человека к миру тесно связаны между собой. Она показала, что так называемое затрудненное общение, когда активность человека приводит к обезличиванию, разрушению и психологическому уничтожению партнера, наблюдается у людей, которые не удовлетворены своей внешностью, склонны избегать разговоров о своем внешнем виде, а также безучастно относятся к своему внутреннему миру. «Они не только отчуждены, отдалены от других, демонстрируют равнодушие, безразличие, недоверие к ним, но и проявляют такие же отношения к самим себе и ожидают их от других» (Лабунская, 2005, с. 250). Важнейшим аспектом исследования стало привлечение данных, указывающих на возрастную специфику отношения к своему внешнему облику, на специфику прохождения нормативных кризисов разными типами людей, что позволило говорить о бесконечности и незавершенности конструирования саморепрезентаций, которые применимы для изучения внутренней и внешней сепарации. Не менее важным оказалось использование категории рефлексии, ведь каждый раз, когда человек обращает внимание на свою внешность, он неизбежно возвращается «к мысли о личностном, пристрастном, избирательном отношении к увиденному» (там же, с. 245).

С. К. Нартова-Бочавер – представитель московской школы в исследовании личности и автор теории психологической суверенности, в качестве ключевого конструкта она выделяет конструкт «психологическое пространство» (Нартова-Бочавер, 2008). Психологическое пространство личности – субъективно значимый фрагмент бытия, определяющий актуальную деятельность и стратегию жизни человека и включающий комплекс физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет. Суверенность проявляется в аутентичности собственного бытия (уверенности в том, что человек поступает согласно собственным желаниям и убеждениям), в ощущении своей умелости в пространственно-временных ценностных обстоятельствах своей жизни, которые он либо принимает, либо создает. Депривированность проявляется в переживании подчиненности, отчужденности, фрагментированности собственной жизни и характеризуется затруднениями в поиске объектов среды, с которыми человек себя идентифицирует, ощущая себя «на чужой территории» и не в своем времени. Суверенность представляет собой эволюционно и социально сложившееся системное качество личности, являющееся необходимым условием ее нормального функционирования и развития.

В качестве ключевого места в феноменологии психологического пространства выступает состояние его границ – физических и психологических маркеров, определяющих область личного контроля и приватности одного человека от таковой области другого. В пространстве можно выделить объем, количество измерений, сохранность (устойчивость или подвижность) границ. В стабильные периоды жизни пространство стремится к равновесию, используя сложившиеся и уже освоенные языки самовыражения. Во время критических событий границы могут терять свою прочность, а личность совершать регрессию к языкам своего прошлого.

Функциями границ, согласно Нартовой-Бочавер, являются определение личной идентичности, создание возможности равноправного взаимодействия, селекция внешних влияний, защита от разрушительных воздействий, определение пределов личной ответственности, проявление субъектности. Граница имеет двойственный характер: она объективна, если говорят о границах тела, владении личными вещами, и она субъективна, когда обсуждают границы вкусов, привычек и социальных предпочтений.

Нартовой-Бочавер выделено шесть измерений психологического пространства: 1) физическое тело (телесность); 2) территория; 3) личные вещи; 4) привычки; 5) социальные связи и 6) вкусы (ценности).

Суверенность дает человеку ощущение своей «уместности» и востребованности. Будучи уверен в прочности своих личностных границ, субъект свободен от избыточной дефензивности и внутренних конфликтов, принимает себя в естественном сочетании своих достоинств и недостатков, обладает качествами самоактуализирующейся личности. Суверенность может проявляться в объективных и субъективных показателях: социальной и профессиональной продуктивности, переживании удовлетворенности и осмысленности жизни. В то же время суверенность всегда естественна, она достигается в ходе решения жизненных задач.

Эмпирические исследования, проведенные Нартовой-Бочавер и ее учениками, показали, что уровень суверенности нелинейно возрастает на протяжении жизненного пути, причем наиболее интенсивно процессы суверинизации происходят в дошкольном и подростковом возрасте. Установлены связи суверенности с разноуровневыми свойствами индивидуальности: с эргичностью, пластичностью, темпом и низкой эмоциональностью, с проявлением дружелюбия в межличностных отношениях, с наличием позитивной Я-концепции, и переживанием осмысленности собственного бытия.

Психологическая суверенность и психологическая сепарация – существенно важные проявления развивающейся личности, каждое из которых обнаруживает себя посредством актуализации психологических механизмов. Механизмами регуляции суверенности являются приватизация (присвоение фрагмента среды) и персонализация (осуществление себя вовне). Психологическая сепарация также осуществляется благодаря работе психологических механизмов, которые в целом связаны с процессами отождествления и разотождествления. Несмотря на некоторое сходство между суверенностью и сепарацией они различаются по направленности реализующих их механизмов. Механизмы суверенизации направлены на упрочение своей аутентичности в психологической среде, на ее расширение, а механизмы сепарации – на развитие аутентичности, на прояснение (рефлексию) своих актуальных чувств, потребностей, состояний и на отчуждение от убеждений, потребностей, чувств, ставших для человека его историей.