Ольга Хухлаева - Кризисы взрослой жизни. Книга о том, что можно быть счастливым и после юности

«Моя жизнь – это музыка. Это сочетание прекрасных звуков, сливающихся в красивые мелодии, которые могут быть и праздничным маршем, и мелодичным пением одинокой флейты. Есть все. И юность тоже состоит из этих разных мелодий, находящих отражение в моем сердце. Сейчас появилась осмысленность происходящего. У меня есть собственные взгляды и убеждения, которые строят меня, а я их. Именно сейчас я стала по-настоящему ценить каждый миг жизни. И именно сейчас я поняла, что все или очень многое зависит от меня самой». Ж., 20.

Меняется отношение и к жизни в целом . Становится понятно, что все происходящее не подготовка, а сама жизнь. По-другому воспринимаются и прошлое, и будущее. Уходит желание казаться взрослым, не выглядит постыдным проявление детских черт. Наоборот, просыпается интерес к собственному детству, а возможность проявить детскую непосредственность расценивается как достоинство.

«А еще я снова стала верить в сказки. В Новый год, например, поймала себя на мысли, что было бы здорово, если бы Дед Мороз существовал на самом деле». Ж., 21.

Приходит понимание того, что ты сам строишь свою жизнь и твое будущее начинается уже «здесь и сейчас».

«Мне сейчас кажется, что я все смогу, всего добьюсь, и хотелось бы, чтобы такое ощущение меня не покидало в течение всей жизни.

Я очень люблю жить и верю, что все будет так, как мы задумали, нужно только очень захотеть». Ж.,21.

Естественно, что несколько иначе складываются отношения с друзьями , молодые люди понимают, что не надо стремиться их переделать, а надо принимать такими, какие они есть. Становится интересным не только то, что в тебе, но и то, что в других.

Коренным образом меняются отношения с родителями.

«Наверное, лишь после кризиса становится возможным по-настоящему любить родителей. Знать об их несовершенстве, их недостатках и принимать эти недостатки так же, как и достоинства. Принимать родителей такими, какие они есть, и строить отношения с ними на новом, более высоком уровне взаимного доверия, искренности и уважения друг к другу». Ж., 21.

Меняется позиция в отношениях с людьми старшего возраста . Если раньше общение осуществлялось из детской позиции, то теперь это уже взаимодействие «взрослый – взрослый». Поначалу это может затруднять и удивлять молодого человека, но потом становится привычным и приносит чувство удовлетворения.

«Странно, но я отчетливо помню завершение кризиса. Мне было тогда 20 лет. Я вдруг осознала, что это уже не “я – маленькая девочка” или “девочка-подросток” с неустановившимся характером, закомплексованностью, тщетно пытающаяся нравиться всем, а пусть “голый”, но все-таки взрослый человек, который может на равных общаться с другими взрослыми людьми. Входишь в их круг как полноправный член, они смеются над твоими шутками – это так здорово!» Ж., 25.

*Итак, итогом кризиса «встречи со взрослостью» является обретение взрослой идентичности.

Однако у некоторых молодых людей выход из кризиса затягивается. Во избежание перерастания кризиса в те или иные личностные или психосоматические расстройства им может потребоваться психологическая помощь.

«Что я есть? Что я было? Я пытаюсь познать себя, но не раскрываю себя другим. Я – закрытая дверь. В детстве я – агрессивный зверек, от которого плачет весь двор. Сколько себя помню, я всегда – напряженный слух, открытые глаза и немой рот. В школе я – непонятое, нелюбимое, отвергнутое и потому почти физически чувствующее себя воображаемым существом. “Несущество”, вечная жертва. Не понимаю, как мне жить, испытываю постоянный страх и подавляю агрессию. Ведь агрессия – это борьба за лучшее, но я всегда считала, что бороться стыдно. Вот почему я вечно отказывалась без боя от всего, что хочу. А навсегда отказавшись от всего, что хочу, я отказалась и от жизни. Вот откуда взялись мысли о смерти, это вымученное в буддизме “Жизнь есть страдания”. Страдания от того, что я постоянно лишаю себя необходимого: любви, тепла, успеха. Я недостойна.

Итак, я пришла к мыслям о смерти. Они постоянно преследовали меня, даже когда я смеялась. Они нелепо выражались в черном юморе – это единственное, что мне было интересно. Так продолжалось два года. Мысли о смерти отнимали все мои силы, и я не могла что-либо делать. Конечно, я пыталась бороться: меняла круг общения, хобби. На время помогало, но потом опять все начиналось снова». Ж., 19.

Нередко молодому человеку достаточно узнать о существовании этого кризиса, и далее он в состоянии сам помочь себе.

«Некоторое время назад я часто стала задумываться о скоротечности и финале жизни. Появилась какая-то апатия, раздражительность, срывы, вспышки беспричинного гнева, конфликты с родителями. Учеба стала тяготить. Возникло поглощающее чувство одиночества, ощущение, что тебя никто не понимает.

В принципе я догадывалась, что со мной что-то происходит, я даже знала, что это кризис. Тогда уже среди всего третьего курса было широко распространено мнение, что этот учебный год самый тяжелый, кризис переживали многие, и девиз был у всех один: «Все достало».

Тем временем я продолжала жить, периодически возникало желание зарыть голову в песок как страус. Начался второй семестр, лекции про молодость и ее кризис. Когда я слушала, казалось, что все это про меня. Ко мне пришло Озарение. Я поняла, что на самом деле я человек сильный. Надо мобилизоваться, перебороть свою лень, встряхнуться.

Я поверила в себя и свои силы. Теперь каждое утро встаю, улыбаюсь себе и с хорошим настроением начинаю новый день. Этот день может принести так много интересного, и я сама смогу подарить другим хорошее настроение с весенним солнышком». Ж., 19.

А как же протекает кризис у работающей молодежи? Может быть, эти ребята вообще не переживают подобный кризис? Существует мнение, что учеба в университетах и другие формы высшего образования совершенно неестественным образом удлиняют молодость. Из-за этого нарушается развитие первой фазы взрослого бытия, в ходе которого и должна быть достигнута известная степень личной ответственности (Б. Ливехуд).

Однако есть и другая точка зрения: если человек сразу же после школы включается в профессиональную деятельность и попадает в общество взрослых, у него как бы крадется молодость. Открытие самого себя при этом осуществляется самым шокирующим образом. И здесь возможны два варианта развития.

Первый осуществляется, если Я еще недостаточно созрело к этому времени, чтобы переработать данный процесс. При таком положении вещей молодой человек еще не обладает свободой в создании мировоззрения и оценке культурных и социальных ценностей. Поэтому кризис действительно может не иметь места, он либо возникнет позже, либо не наступит вообще. Что же ждет в будущем молодых людей, избежавших проживания кризиса в процессе становления? На этот вопрос трудно ответить однозначно, но можно предположить постепенное торможение у них процесса развития и раннее начало личностной инволюции или же особо острое протекание кризиса середины жизни.