Александр Малашевский - Зайка и хозяйка. Приключения Скамейкина

– Я всё-таки не понимаю, быть нужной – это что за качество?

– Это тысяча разных качеств и умений. Всё не перечислишь. Но, чтобы всему этому научиться – жизни не хватит. Поэтому, у женщины есть интуиция. Она схватывает на лету. Ещё минуту назад ничего не умела, а вот уже поймала что-то за хвост и научилась. Уже что-то хорошее делает: пирог, салат или причёску и смеётся, и поёт, и танцует…

Алина уже плохо слушала зайца. Она вспомнила, как её мама обычно что-то готовит на кухне, и часто бывает напевает, и пританцовывает. Скамейкин говорил правду…

– Эй, Аля! – окликнул её заяц. – Ты меня слушаешь?

– Да, совсем ты мне мозги запудрил. Лучше расскажи, на чём мы сидим? Что это за белая штуковина?

– Это твоё Сознание, Алина. И это – самое важное, что есть в человеке. Это штуковина есть и у животных, но только человек может стать хозяином своего Сознания. Когда ты станешь Хозяйкой своего Сознания, тогда ты станешь настоящим человеком.

– А что нужно делать с этим Сознанием?

– Да что угодно! Оно, словно пластилин. Ты можешь вылепить из него то, что тебе нравится. Но, не торопись, ведь ты станешь тем, что ты вылепишь… Ну что, есть у тебя пожелания?

– Есть! Нельзя ли попрыгать на этой белой штуке, как на батуте?

Зайчонок удивлённо уставился на медвежонка:

– Ты слышал! Как мы раньше сами не догадались! Ай, да Алина! – Скамейкин уже вскочил, и тянул за руку медведя. – Пойдёмте, попрыгаем!

Они шли довольно долго, пока Алина не увидела, что во все стороны, насколько хватало взгляда, расстилается белоснежная ровная поверхность.

– Чистое Сознание. – Произнёс Скамейкин, оглядываясь вокруг. И с таким почтением и робостью произнёс он эти слова, что и Аля заробела, и стала тревожно оглядываться. – Оно всегда поначалу такое безупречно чистое и гладкое. Но это скучно, правда? Как зимой без Нового Года, – продолжил заяц. – Давайте пошалим? А?

И они стали шалить, прыгать и бегать, и постепенно расшатали белую поверхность, и повсюду пошли волны, и над белым морем поднялся белый ветер. И в какой-то момент Алина поняла, что они переборщили, и слишком сильно возмутили Сознание, но было уже слишком поздно, огромный белый вал поднялся и захлестнул её белым сновидением без снов. Потом она долго плыла в этом океане, наверное, тысячу лет.

А потом она заметила, что очередная волна несёт что-то разноцветное. Каких-то червячков. Это были звуки человеческой речи:

– Алина! Будь человеком! Вставай и умывайся. Уже очень поздно! – раздался мамин голос посредине белого безмолвия. И было очень странно видеть звуки, плавающие в прозрачном молоке Сознания. Она рассмотрела их получше. Они были похожи на разноцветных гусениц, покрытых густыми волосами, которые извивались, и переплетались.

Алина хотела уже было испугаться, но потом увидела, что на волне, прямо среди червяков, невозмутимо сидит Брус Ни, и они даже не смеют прикоснуться к нему. Только тут до Алины дошло, что такое обет молчания. Это не связано с едой. Это магический ритуал, который даёт власть над словами. Я тоже дам обет молчания, если слова меня будут обижать!» – решила Алина.

Словосочетание «будь человеком» показались Алине особенно противными. У слова «будь» были сверху такие крючки, которые за что-то всё время цепляли, и от этого возникало неприятное тянущее чувство в животе. А вот имя «Алина» оказалось розового цвета, и всё такое гладкое, приятное. Слово «Алина» почувствовало внимание девочки, и от этого стало разбухать, пока не лопнуло пополам. Получилось два червячка, потом из двух – четыре, а из четырёх – восемь. Скоро, всё вокруг было заполнено её именем. Червячки-слова питались её вниманием и размножались.

Аля могла бы ещё долго ими любоваться. Но тут выплыли три новых слова: «Я что сказала?», и зацепили Алину особенно противными крючками, которые вытащили её на поверхность. Она мгновенно проснулась в своей кровати. И всё, что она увидело, ещё мгновение колебалось волнами. Но, потом всё успокоилось и стало привычным. И только одна странная мысль застряла у неё в голове: «Если бы мы со Скамейкиным и медвежонком не раскачали Сознание – не было бы волн. Неужели, и этого мира, меня, мамы, школы и всего остального тоже тогда не было бы?»

Алина никак не могла проснуться, хотя понимала, что сейчас терпение у мамы кончится. Скамейкин тоже почувствовал, что надвигается гроза:

– Алина, вставай скорей, а то получишь от мамы!

– Не могу, я глаза открываю, а они сами назад закрываются, – пожаловалась Алина, она пыталась понять, где она разговаривает со Скамейкиным, во сне, или наяву?

– А уши у тебя не закрываются? – уточнил Скамейкин.

– Нет, конечно. Я всё слышу.

– Отлично, – обрадовался заяц, – и нос у тебя не закрывается, и рот у тебя хорошо открывается. Алина, ты можешь слышать, нюхать, говорить! Вот сколько всего в тебе уже проснулось, и только глаза не хотят просыпаться. Ну, это ерунда! Ты давай вставай и ощупью иди в ванную умываться. Вот! Ещё забыл про осязание. Ты же можешь щупать? Значит, осязание тоже проснулось!

Алина послушалась Скамейкина и побрела в ванную с полузакрытыми глазами. А он по дороге успокаивал её:

– Это ничего, что ты сейчас плохо видишь. Вот у свиней вообще зрение плохое, и ничего. Вот слушай стишок про то, как Нюша просыпается:

Алины настроение стало совсем безоблачным. Она тоже с аппетитом позавтракала, и решила воспользоваться случаем и заняться очень сложным делом, которое она уже давно откладывала до лучших времён: изучением английского алфавита.

– Скамейкин, а ты английские буквы знаешь?

– Конечно!

– Здорово! А как ты их выучил?

– Да это просто: A, B, C, D (Эй, Би, Си, Ди)…

– А кто такой Би и почему он должен сидеть?

Скамейкин уставился на Алину удивлённо.

– Действительно, я никогда не задумывался, кто такой этот Би… Давай-ка сюда учебник по английскому языку.

Они открыли учебник, и сразу же нашли то, что нужно.

– А, понял! Би – это тот монах, который в 1011 году придумал английский алфавит, его звали Бёртферт. Он был очень наблюдательным и любопытным, всё вокруг его поражало и удивляло. Это только кажется, что в монастыре не на что посмотреть. Бёртферт наблюдал за трудолюбивыми муравьями (муравей по-английски Ant), за кошкой (Cat), которая жила в его келье, за собакой (Dog) во дворе. Обо всём интересном ему хотелось написать книжку, но у английского языка, на котором он говорил, не было своего алфавита. Люди в Англии тогда пользовались скандинавским алфавитом, и записывали звуки речи рунами.