Константин Довлатов - Книга, открывающая безграничные возможности. Духовная интеграционика

– И что происходит дальше? – продолжал Наставник, – если человек потерял нечто, значимое для себя (или думает, что потерял, а это одно и то же!), он проваливается в эмоциональном плане еще ниже и начинает переживать горе. Энергии у него становится еще меньше – это уровень 75, – и потому чувствует себя еще хуже. Это уровень грусти, ощущения потери, опустошения и непрерывных сожалений о прошлом… В горе человек склонен видеть печаль во всем, его мир окрашен в серо-черные тона. Он чувствует себя неспособным заменить то, что утеряно, и страдает от этого еще больше . Такое состояние может положить начало тяжелой депрессии и даже привести к смерти – в особо тяжелых случаях, конечно.

Вера почувствовала, как слезы подступают к глазам. Ей хотелось крикнуть – это про меня, все про меня! Когда в одночасье рухнул ее мир, на руинах не осталось ничего хорошего… Или она просто этого не замечала?

– Да уж, хуже не бывает, – вздохнула пожилая женщина.

– Бывает-бывает! – отозвался Наставник, – горе – процесс весьма тяжелый и неприятный. И потому, переживая горе какое-то время, человек устает и опускается еще ниже, в апатию , когда ему, в общем-то, уже все равно, что будет дальше. Он утрачивает волю к жизни и желание что-то изменить! Как мы видим, уровень энергии в состоянии апатии составляет всего 50, и этого недостаточно не только для поиска каких-то ресурсов для выхода из этого тяжелого состояния, но и для того, чтобы воспользоваться тем, что доступно в данный момент. Это уровень беспомощности . Что-то типа «да ешьте меня мухи с комарами…».

Он картинно уронил руки, изобразив на лице выражение вселенской грусти – видимо, для иллюстрации своих слов. Когда аудитория вполне прониклась, Наставник моментально сбросил с себя личину страдальца и деловито продолжал:

– Но и это еще не все! Опустившись еще ниже, человек попадает в чувство вины , на уровень 30. Ведь если случилось нечто плохое, значит, кто-то в этом виноват, не так ли? Если виновным назначен кто-то другой, вы уходите в гнев. Это состояние более энергетичное (еще какое!), но и более опасное для себя и окружающих.

Тоже не поспоришь… Илья вспомнил, как когда-то давно, вскоре после окончания университета, ему пришлось быть дежурным «назначенным» адвокатом – из тех, что по закону бесплатно предоставляются тем обвиняемым, кто не может оплатить свою защиту самостоятельно. О качестве этих услуг лучше умолчать… Недаром ведь говорят «лечиться даром – это даром лечиться», и к адвокатской деятельности эта невеселая поговорка относится в полной мере!

Его подзащитным оказался тихий невысокий мужчина лет сорока (тогда он казался Илье ужасно старым), которого обвиняли в нанесении тяжких телесных повреждений. Поначалу Илья очень удивился – вид у клиента был такой, будто он ни разу в жизни улицу не перешел в неположенном месте, а тут вдруг избил до полусмерти врача роддома. История оказалась грустная – их с женой первенец, единственный и долгожданный, умер во время родов, а врач еще как-то нетактично выразился… По-человечески клиента было жаль, и Илья, тогда еще не отрастивший толстую шкуру профессиональной деформации, старался на совесть. Притащил кучу характеристик подзащитного с работы и по месту жительства, добился психиатрической экспертизы, произнес в суде прочувствованную речь… В результате все дело свели к состоянию аффекта и условному сроку. А его самого тогда заметил сам знаменитый адвокат Фильчиков, сказал: «Из вас, молодой человек, выйдет толк!» – и пригласил работать к себе в контору.

Давно это было. Илья даже позабыл этот случай, а теперь вдруг почему-то вспомнил – очень ясно, во всех подробностях.

– Если же человек назначает виновным себя самого, он может долгие годы сожалеть о некогда совершенном поступке и сам себя наказывать. Чувство вины может приводить к множеству психосоматических заболеваний, аварийным ситуациям и даже суициду. По сути, человек сам себя казнит, уничтожает!

Илья поймал себя на том, что проникается все большим и большим уважением к Наставнику. В его адвокатской практике было и такое. Редко, правда, обычно люди склонны себя оправдывать, но встречаются иногда персонажи с таким обостренным чувством совести, что сами себя судят гораздо строже, чем любая коллегия присяжных заседателей. Один такой – помнится, его обвиняли в убийстве малолетнего хулигана при превышении необходимой обороны – так себя истерзал, что до суда не дожил, умер от инфаркта. Вряд ли ему грозил большой срок, хотя и прокуратура встала на дыбы, и тетка-следователь все время повторяла «он убил ребенка»… Ага, ребеночек! Даром, что всего шестнадцать лет было балбесу, а вымахал под метр девяносто, и пойди разбери в темноте, кто перед тобой.

– Если человек не выходит из чувства вины, переживая его снова и снова, то его состояние переходит на уровень позора , вот сюда, на частоту 20. – Наставник говорил, сдвинув брови, и видно было, что говорить об этом тяжело даже ему. – В этом состоянии человека охватывает глубочайшее отчаяние. Ну, что сказать, ребята… Это ад!

Наставник провел рукой по лбу и тряхнул головой, словно отбрасывая что-то.

– Зачем я так подробно рассказываю об этом? – спросил он и сам же ответил:

– Хочу, чтобы вы поняли – на низких вибрациях, вот в этой красной зоне, счастье не живет! Нет его там, понимаете? Есть только его заменители, суррогаты.

На низких вибрациях счастье не живет! Есть только его заменители, суррогаты.

Какие суррогаты счастья нам доступны на низких вибрациях? Ну, например, на уровне гордыни – это счастье победы. «Я лучший! Я победил! Я справился!» И гордыня такая – а-а-а! У меня все сложилось!

Наставник выпрямился во весь рост и принялся стучать себя в грудь кулаками, подражая самцу гориллы. Выглядело это довольно комично, и многие в зале заулыбались.

– Как вы думаете, это счастье? – осведомился Наставник, – отчасти – да. Но на уровне гордыни! Как вы думаете, как долго продлится это счастье достижения? Может быть – час, может быть – день, может быть – даже неделю. Но, думаю, вряд ли больше. И как только вы наткнетесь на кого-то, кто чуть-чуть лучше вас, кто, условно говоря, вас победил, вы падаете – и счастья уже нет.

На уровне вожделения – это счастье обладания. Берете деньги, идете в магазин с этими денежками, тратите их там, и вот в момент, пока вы покупаете, у вас наступает это счастье обладания. Вожделение, – Наставник сделал жест рукой, напоминающий пасть голодного хищника, – на время успокаивается. И вам так хорошо, вы поднялись чуть выше по вибрациям! Вам стало лучше. Но, покрутив только что приобретенную вещь (как говорится, «дорогой, ты не понимаешь – я это покупаю не для того, чтобы носить, а для того, чтобы купить»), вы тут же утрачиваете чувство удовлетворенности, связанное с этой покупкой. Ведь если мы покупаем ради того, чтобы купить, понятно, что вещь висит на вешалке в шкафу и не используется. А удовольствие от приобретения проходит очень быстро.