Туптен Джинпа - Храброе сердце. Как сочувствие может преобразить вашу жизнь

Мы рождены для взаимоотношений с другими людьми. Наше стремление к объединению, причем не только с человеческими собратьями, но и с животными, чрезвычайно глубоко, и именно оно определяет наше счастье.

Одно из самых удивительных открытий современных исследований одиночества – это заразительность доброты. Доброта других делает добрее и нас. Мы не только лучше себя чувствуем, когда видим помощь другому человеку, – это вынуждает нас самих кому-то помочь. Томас Джефферсон заметил, что мы становимся альтруистичней, когда узнаем о благотворительности или хотя бы о ней думаем. Это получило название морального возвышения. Представьте себе эффект пульсации доброты. Начиная с любого из нас, волны доброты распространяются вовне, причем каждый человек создает следующие волны и так далее. В итоге – вокруг нас множество перекрывающих друг друга кругов доброты…

В следующий раз, когда вы увидите, как кто-то проявляет заботу о другом человеке или помогает кому-то в затруднительной ситуации, постарайтесь обратить внимание, какой будет на это ваша инстинктивная реакция. У вас загорелись глаза? Стало тепло на сердце? Ваши губы сложились в улыбку?

Трое ученых из Кембриджского, Плимутского и Калифорнийского университетов в Лос-Анджелесе продемонстрировали заразительность сострадания в одном гениальном эксперименте. В их исследовании сравнивалось поведение студентов, случайным образом разбитых на две группы. Одна из них просматривала комедии или телепрограммы о живой природе, а вторая – эмоциональные шоу Опры Уинфри о людях, помогающих другим. Студентам сказали, что эксперимент нацелен на проверку их памяти и что им нужно будет выполнить на компьютере определенную задачу, которая непосредственно связана с их просмотром. Когда студенты должны были поочередно её выполнять, экспериментатор делал вид, что ему не удается открыть компьютерный файл. После нескольких неудачных попыток он сообщал каждому студенту, что тот может уходить и всё равно получит зачет за участие в этом эксперименте. Когда студент собирался уже выйти из кабинета, ученый вдруг спрашивал – не хочет ли он заполнить еще одну анкету, чтобы помочь в изучении другой темы. Анкета очень скучная и утомительная, и никакой компенсации за это не будет.

Результаты были поразительными. Участники, которые просматривали телепередачи про доброту и помощь, были рады помочь экспериментаторам. Причем участники группы Опры провели за этой работой в два раза больше времени, чем остальные. Когда мы видим доброту – это заставляет нас чувствовать сострадательно, а сострадание ведет к готовности оказать помощь. К счастью, в обычной жизни всегда есть масса возможностей проявить доброту. Уходя утром из дома, мы можем поцеловать своих близких на прощанье или уступить свое место в автобусе беременной женщине, можем позволить спешащему водителю обогнать нас на дороге или предложить коллеге свое заботливое ухо и просто его выслушать. Можем посвятить время волонтерской деятельности или пожертвовать часть доходов. У почти всех из нас есть множество таких возможностей. Но даже если мы не привыкли об этом думать, то в состоянии научиться. Вторая часть этой книги покажет, как это сделать.

Мы рождены для взаимоотношений с другими людьми. Наше стремление к объединению, причем не только с человеческими собратьями, но и с животными, чрезвычайно глубоко, и именно оно определяет наше счастье.

Во всем мире люди сейчас пропагандируют доброту. Например, участники движения «Заплати дальше» просят не отвечать на свое доброе дело им самим, а совершить что-то доброе незнакомому человеку. Так люди распространяют доброту, делая что-то другому. Во многих школах она уже стала частью учебной программы. В Великобритании кампания по продвижению миллиона случайных добрых поступков была запущена радиокомпанией BBC в 2008 г., а сегодня это стало уже обыденным явлением. Представьте себе мир, в котором сострадание станет не секретом счастья, а общепризнанной ценностью, организующим принципом общества и движущей силой перемен!

Обычно близкие люди дарят нам свою доброту и являются для нас величайшим источником счастья. Но они могут оказаться и самой большой причиной всех наших обид.

Чувство сострадания к любимому человеку может возникать снова и снова. Это совершенно естественно. Но вот постоянное поддержание доброты, особенно перед лицом невзгод, требует терпения и самоотверженности. Нередко даже простое повседневное общение в напряженной семейной атмосфере делает очень трудным сохранение самообладания, столь необходимого для проявления сострадания. Но когда мы выходим из себя, нам необходимо проявить именно доброту и простить – в первую очередь, самих себя. (Мы узнаем о важности самопрощения в следующей главе, а о самообладании – в части II этой книги.) И еще – нужно постоянно напоминать себе простую истину: резкий и болезненный обмен мнениями между близкими людьми происходит именно потому, что они беспокоятся друг о друге. Каждый чувствует себя рядом с другим в полной безопасности, и они не выбирают слов и выражений. Пока обе стороны помнят об этом беспокойстве, доброта останется основой их отношений.

Одни из самых сложных отношений у меня сложились с моим отцом. С моих одиннадцати и до двадцати лет мы с ним были монахами одного небольшого монастыря, который назывался Дзонгкар Чоде – по имени городка Дзонгкар в Западном Тибете, где я родился. У моего отца была очень сильная эмоциональная связь с этим монастырем и его долгой историей. Мои проблемы начались после окончания монашеской подготовки (в основном – запоминание литургических текстов и песнопения), когда я стал интересоваться другими, не связанными с монастырской жизнью вещами. Например, изучением английского языка и чтением книг на английском. Я был интеллектуально неудержим и чувствовал себя всё менее и менее комфортно в ежедневных ритуалах нашего монастыря, особенно повторяя ритуальные тексты и не понимая их смысла.

ОБЫЧНО БЛИЗКИЕ ЛЮДИ ДАРЯТ НАМ СВОЮ ДОБРОТУ И ЯВЛЯЮТСЯ ДЛЯ НАС ВЕЛИЧАЙШИМ ИСТОЧНИКОМ СЧАСТЬЯ. НО ОНИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ И САМОЙ БОЛЬШОЙ ПРИЧИНОЙ ВСЕХ НАШИХ ОБИД.

Когда отец согласился с моим решением присоединиться к монастырю, у него на мой счет были простые и четкие планы: он хотел, чтобы я достиг совершенства в песнопениях и исполнении ритуалов, а потом стал настоятелем этого небольшого монастыря. А я хотел совсем другого, причем идея стать постоянным членом монашеской общины меня не привлекала. Мой отец был малограмотным человеком и никогда не понимал моего интеллектуального любопытства, воспринимая его как форму подросткового неповиновения, которое со временем пройдет. Он обвинил меня в эгоизме и неблагодарности за те тяготы и лишения, которые он и моя мать вынесли ради нас, и сказал, что после отдаления от общины я буду страдать и потеряю уважение окружающих. Я стал избегать его, что сделало наши отношения еще более напряженными и привело к еще бо́льшему отчуждению.