Наталья Кулибова - Эльфика. Простые вещи. Уютные сказки о чудесах, которые рядом

Не услышав ответа, женщина встала с постели и пошла варить кофе. По дороге на кухню взгляд упал на давешний пакет. Он валялся на полу и был пуст…

– Ну и дура же я… – прошептала Рита. Плечи привычно ссутулились. Сорок лет, лишние килограммы, взрослеющий сын, годовые отчеты, сумки с продуктами, пятно на полу… И муж, который покупает украшения для другой женщины…

Эти мыслям верить не хотелось. Женщина собралась заплакать, но почему-то передумала. «А при чем тут, собственно, кольцо? При чем тут Олег? Вчера была я. И мне было чертовски хорошо! А сегодня я такая же, как вчера. Захочу – и буду такой всегда! И новое белье, и музыка, и…»

Контрастный душ, белье, платье, каблуки, пальто и красная помада. Марго выбежала на улицу. Ей было легко и радостно, потому что теперь у нее не было ни вчера, ни завтра. У нее был сегодняшний день, которым она вольна распоряжаться по своему усмотрению.

Светофор, красный свет. Нужно как-то прийти в себя.

Олег смотрел на дорогу, а перед глазами проплывали картинки вчерашнего вечера. Как блестели ее глаза, какие мягкие и шелковистые у нее волосы, а запах…

«А что ты сам сделал для того, чтобы она была такой, как вчера? Ни-че-го. А кто-то ее зажег! И вчерашний огонь ты у кого-то украл».

– Какой же я идиот! – пробормотал Олег, глядя на танец щеток на лобовом стекле.

Загорелся зеленый свет, и машина рванула с места.

На входной двери ювелирного магазина приветливо звякнул колокольчик. «Будь что будет», – сказал себе Олег и ткнул пальцем в самое красивое кольцо с голубым камнем. Лунный камень… Маргарита всегда о таком мечтала. И Олег честно хотел его ей подарить. Как-нибудь потом, когда будет возможность… Только он и подумать не мог, что когда-нибудь может стать поздно. Поздно выбирать. Поздно покупать. Поздно дарить.

– Нет, не поздно! – со злостью буркнул мужчина.

– Простите, что вы сказали? – испуганно посмотрела на него молоденькая продавщица.

– Я сказал, что никогда не поздно, пока мы живы.

Почему-то он знал, что она будет сидеть там. В парке, на их скамейке, как и двадцать лет назад.

Ровно двадцать лет назад, Восьмого марта, именно на этой скамейке он сделал Марго предложение. В тот вечер светила луна, огненными искорками отражаясь в ее глазах. Олег любовался ими и целовал ее лицо. И обещал, что этот лунный свет будет принадлежать ей всегда. Потому что он, как Солнце, будет рядом, будет греть ее своим теплом, гореть только для нее.

«Будь моей женой. Моей Луной», – сказал он ей тогда.

– Будь моей… Луной. – Олег снова стоял перед женой, в его руке была коробочка с кольцом.

Марго прыснула со смеху. Что ж ее так смешит все сегодня?

– Нет, милый. Не хочу крутиться вокруг кого-то. Надоело. Хочешь – погрейся у моего солнышка. Мне не жалко! Впрочем, луна мне совсем не помешает, – и она протянула вперед руку, позволяя ему надеть кольцо.

Они сидели на скамейке и молчали. Каждый думал о своем. Ведь у каждого солнца есть своя система с кучей планет. Поди, разберись в них…

Антон и Аня сидели на кухне. Чай давно остыл, на столе стояла тарелка с приготовленными Аней сырниками. В кухне чистота. Пятна на полу нет.

– Родители, – встал сын с места. – Я давно хотел вам сказать… В общем, знакомьтесь – моя будущая жена…

Марго посмотрела на сына, потом перевела взгляд на девочку. «Какие красивые у нее глаза, – подумала она. – И фигурка ладненькая. И руки… Такие тонкие пальцы… Кольцо!»

На Анином пальце красовалось кольцо. То самое. С большим камнем и россыпью маленьких.

Марго не могла отвести от него глаз. Олег тоже уставился на руку гостьи.

– Любопытно, а что это за кольцо такое чудесное? – голос будущей свекрови немного дрожал.

– Это мне Антон подарил, – смущенно пролепетала Анюта.

– Ага, только я его сегодня еле нашел… Оставил в сумке, с которой вчера ходил за продуктами, и забыл.

– Так это ты ходил в магазин?! – ахнула Рита.

– Ага. Папа попросил, он не успевал.

В носу у Марго защипало, а через секунду женщина прыснула со смеху. Вслед за ней захохотал и Олег.

– Вы чего, родители? – переводил озадаченный взгляд с отца на мать и обратно сын. – Что смешного-то? Или это вы так радуетесь?

Парочка захохотала еще громче.

– Мой малыш, – почти рыдая, проговорила Марго. – Конечно, радуемся!

Не выдержав, улыбнулась и Аня. Через минуту все четверо громко и заразительно хохотали, обнявшись.

Луна смотрела в окно и, казалось, становилась еще ярче. Ее всегда привлекали горящие светила в душах этих странных вселенных, населяющих планету Земля.

– И правда, очень интересная история! – искренне порадовалась я. – Хорошо, что кончилась благополучно, а то ведь до развода было два шага!

– О да, – подтвердила бабушка. – Но все, как ты видишь, утряслось. Когда я смотрю на эту коробочку, у меня перед глазами все как будто только что произошло, хотя той истории уже немало лет. Мы с Маргаритой тогда много общались – тут, у меня, за вот этим столом. Она нуждалась в слушателе, а я угощала ее вишневым вареньем и впитывала, впитывала чужие страсти.

– Я понимаю. Ну, раз вот эта коробочка вам так дорога…

– Пожалуй, я готова с ней расстаться, – задумчиво сказала бабушка. – Я проговорила историю вслух, и она теперь не только моя, но и твоя. Значит, будет жить дальше. Я уже не очень цепляюсь за это воспоминание.

– Бабушка Эрна! – вдруг осенило меня. – У меня в сумочке есть диктофон! Я его всегда с собой ношу. А давайте его включим, чтобы он зафиксировал все истории? Тогда они точно будут жить дальше!

– Почему бы и нет? – согласилась бабушка. – Полагаю, вреда от этого не случится. Включай свой диктофон. И принеси конфеты – они в шкафчике слева от плиты.

– Вот, пожалуйста. Кстати, а что это за фантики? – выудила я из кучи вещей перехваченную аптечной резинкой стопочку разноцветных конфетных оберток.

– О! Это память об одной из моих добрых приятельниц, Раисе Петровне. Можно сказать, про «сладкую жизнь».

Раиса Петровна шла домой. В хозяйственной сумке полпалки колбасы, пакет молока и нежирный творог. Нехитрый продуктовый набор среднестатистической одинокой женщины пенсионного возраста. Нехитрый, нерадостный, скучный, как и сама жизнь – среднестатистическая, одинокая и скучная.

Родная девятиэтажка. Лифт. Восьмой этаж.

Послушные тапки, давно уже принявшие форму хозяйских ног. Байковый халат в крупные розы. Чайник и кухонный столик.