Сатья Дас - Нескучная детская психология. Как общаться с ребенком, чтобы он вас и слушался, и слышал

Вы называете это переходным периодом, потому что раньше такого не было, а теперь вдруг появилось. Вы надеетесь, что переходный период с возрастом закончится, но на самом деле проблемы никуда не денутся и перейдут на новый уровень. И я призываю не давить на детей, а воспитывать себя, чтобы уберечь ваших любимых детей от этих проблем.

Когда ребенок научится огрызаться, то следующим его шагом будет попытка сбежать от вас. Не удивляйтесь, если ваш шестнадцатилетний сын хочет уехать учиться куда-то в глушь на какую-то совершенно экзотическую специальность или в пятнадцать лет отправиться в какое-нибудь ужасное ПТУ на другом конце страны. А вы думаете: «Да я сам приехал из Нижнего Тагила в Питер, а он отсюда хочет уехать черт знает куда, зачем он это делает, почему?»

Но на самом деле он все это делает потому, что мечтает только об одном – свалить от вас, потому что вы агрессор в его жизни. Ему надо куда-то уехать, чтобы быть подальше от сумасшедших родителей, которые уже достали, и поэтому он и едет куда-нибудь подальше.

Но дети должны учиться там, где они живут, при условии, конечно, что там есть учебные заведения и вы не живете в глухой деревне под Мурманском. Но даже в этом случае, если это нормальные дети, на которых не давили, они будут общаться с родителями, и папа и мама всегда будут знать, что с ребенком, где он, чем занят.

Но дети, уехавшие не получать образование, а просто сбежавшие из дома, попадают в дикие места, страшную общагу, где их учат пить, курить, безответственно спариваться, матюгаться и быть бойцами. И у них будет только два варианта – или их научат, или покалечат.

Девочка, которая сбежала подальше в общагу, – это самый страшный вариант. Девочке вообще там нельзя находиться. Она должна учиться под наблюдением, причем не дяди из Нижнего Тагила, куда она уехала поступать в танковый техникум. Дядя не будет за ней присматривать. Она будет жить в общаге, а он будет раз в полгода о ней вспоминать. Это ненормально.

Девочка, живущая в общежитии, – это очень нехорошо. И я не критикую и не пытаюсь вывести на чистую воду кого-то, кто жил в общежитии. Нет. Я сам жил в общежитии. Поэтому я знаю, что это такое. Да вы все знаете, что это такое. Поэтому отдавать своего ребенка на растерзание общаги – это ненормально. Особенно девочку. Девочка получит такие комплексы, что еще поколения психологов потом будут на ней зарабатывать, чтобы вывести ее из депресняков.

У девочки гораздо больше возможностей сбежать, чем у мальчика. Она может уехать учиться, а может выйти замуж. Если ваша дочь в шестнадцать лет свалила с каким-то подозрительным типом на мотоцикле и они поженились, то это значит, что вы затиранили бедную девочку. Возможно, когда ей будет тридцать шесть, а вам пятьдесят восемь, вы восстановите отношения. Но не факт, что это произойдет.

Такая женщина к замужеству подходит уже клиентом психбольницы. Потом муж это все пытается разгрести, но он при этом сам такой же сумасшедший, потому что они познакомились в той же общаге и у него свои комплексы.

И вот два сумасшедших пытаются построить что-то. Два невоспитанных и недолюбленных ребенка. Что из этого получается? Семейное счастье? Изобилие, из рога все течет, дети у них адекватные, все любят друг друга, целуются, говорят «солнце мое», «да, мой господин»? Нет, конечно. Там начинается битва миров. Это ненормальное состояние. А все началось в детстве.

Если вы не делаете то, что надо, на каждом этапе, то неизбежно возникают проблемы. Вспомните свои ощущения в подростковом возрасте, когда родители не относились к вам как к другу. Не повторяйте их ошибок.

В четырнадцать лет ребенок должен становиться другом, и никак иначе. У меня был один ученик – очень колоритная личность. Когда он первый раз пришел на мои занятия, я спросил:

– Что случилось?

Он говорит:

– Да понимаешь, у меня с детьми проблема.

– А в чем проблема?

– Они меня вообще не слушают. Я им говорю, а они не слушают. Мы на ножах уже давно. Я к ним обращаюсь, а они отвечают – иди отсюда, отстань от нас.

Спрашиваю, а сколько лет-то детям? Думаю, десять и двенадцать.

А он отвечает:

– Двадцать пять и двадцать семь.

Говорю:

– Слушай, друг мой, а тебе не кажется, что ты лет где-то на двенадцать-тринадцать опоздал с нравоучениями?

– Как опоздал? Но я же их отец.

Говорю:

– Все, с четырнадцати лет они должны быть твоими друзьями.

– Но мы с ними и так друзья.

– Вот смотри, мы с тобой друзья. Если я тебя поучать начну, рассказывать, что ты должен носить, что ты должен есть, как ты должен думать, кому молиться и тому подобное, что ты сделаешь?

– Я тебя пошлю!

– Вот они тебя так же и послали.

– Но они же мои дети!

– Нет уж, ты определись, ты им друг или не друг.

И он так долго переживал, потом отпустило мужика. Стал он приходить на занятия радостный, потому что оказалось: не такие у него плохие дети, как он считал. Он просто начал с ними дружить. Так же, как дружил со взрослыми мужиками. По принципу: хочешь узнать, как дела, – узнай, можешь чем-то помочь – помоги, тебя не спрашивают – заткнись. И выяснилось, что его дети – взрослые люди, со своими интересами, вполне нормальные, и больше его никуда не посылают.

Когда вашему ребенку исполнится четырнадцать лет, станьте ему другом. Если ему пять лет, позаботьтесь о том, чтобы он стал правильным «учеником». А если он только родился, не забудьте, что он «царь».

Меня иногда спрашивают, как эти периоды воспитания детей переходят от одного к другому. Не будет ли ребенок в шоке от того, что вместо царя внезапно стал «учеником».

Не волнуйтесь. Этот переход не случается в две секунды – исполнилось пять лет – и бац, тут же перевели в «ученики». Или на четырнадцатилетие отец закурил с сыном «Беломор» и они, как два друга, поехали вместе в баню к проституткам. Нет конечно.

Переходный период назревает постепенно. С моим ребенком мы начали становиться друзьями где-то за год до того, как ему исполнилось четырнадцать лет. И я потихоньку подготавливал себя к этому. Проблема не в ребенке, проблема в родителях. Это им надо не пропустить нужный момент и не затупить. Вы должны себе сказать – все, ребенок мой друг. А у друзей я дневники не проверяю. Я не могу ему читать нравоучений и говорить что-то такое, потому что все надо было успеть сказать до четырнадцати лет.

Я буду с ним общаться теперь как с другом, который помладше чуть-чуть, чем я. Такое бывает, когда у кого-то есть младшие друзья. У меня есть друзья, которые старше моего сына всего на пять лет. А какого-то явного перехода от периода к периоду не ждите. Это не будет как в армии – прошло сто дней, и тебя перевели в «фазаны». За каждую лычку бахнули три раза бляхой по заднице, и ты весь в звездах и счастливый стал «фазаном», и теперь все тебя уважают за бляхи на заднице. Нет, ребенка никуда не надо переводить, просто наблюдайте за ним, и вы увидите, что наступает новый период.