Дженси Данн - Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка

– …Это вам говорит человек, у которого тоже были маленькие дети, – не сбавляет оборотов Риал. – О’кей? И работа – сплошные разъезды. Много раз говорил мужчинам и повторю снова: «Если вы не видите жену и детей из-за работы, пусть даже эта работа требует полной самоотдачи, не принося взамен никакого удовольствия, и вы возвращаетесь с нее уставшим как собака, очень жаль. Вы должны как минимум проявлять исключительную заботу и внимание, потому что оставаться с детьми одной реально тяжело ».

Видимо, я плохо скрываю свое торжество, потому что Риал осаждает меня взглядом.

– Но это не значит, что можно вести себя так, как вели себя вы, – рявкает он. – Если муж едет в путешествие, не надо его сначала благословлять, а потом проклинать вдогонку. Я называю это «писать на подарок». Либо отпускайте и не жалуйтесь, либо не отпускайте! – К моему облегчению, Риал снова переключается на Тома. – Как вы относитесь к тому, что я сказал?

– Ну, – говорит Том, ерзая в кресле, – пожалуй, я впервые такое слышу. То есть в мужской компании услышать можно всякое, но…

– В мужских компаниях прежде всего говорят на публику, – отмахивается Терри. – Уверяют друг друга, что правда на их стороне: «Ого, я бы такого в жизни терпеть не стал. Шутишь?» А сами приходят домой и распрекрасно терпят! Только вы этого не видите! Точно так же женщины изображают друг перед другом несчастную жертву: плачутся, какие непутевые им достались мужья. Это я к тому, что вы и не могли слышать такого раньше, потому что никто об этом не говорит. Из-за чего еще вы ругаетесь?

– Гм, из-за того, что мне, видимо, свойственна излишняя поглощенность собой в вопросах распределения времени, – говорит Том.

У меня внезапно возникает желание вступиться за мужа, и я спешу добавить, что с Сильвией он совсем не эгоистичный, добрый и внимательный. О чем бы она ни попросила – поиграть в «Эрудит», прогуляться по парку после ужина или устроить чаепитие для кукол, – он не может отказать.

– Судя по всему, вы замечательный отец, – говорит ему Риал. – А если я спрошу Дженси, не похожа ли ваша поглощенность собой на эгоизм по отношению к ней, как думаете, что она ответит?

Том морщит лоб.

– Эгоизм скорее волевая категория, не находите? А в случае поглощенности собой человек может быть склонен к эгоистичному поведению, но не осознавать, что…

– Эгоизм скорее поведенческая категория, – обрывает его Риал, – невнимательный к окружающим, думает в первую очередь о себе любимом, помощи не допросишься. Это про вас?

Том, которому теперь настолько неловко, что я снова его жалею, отвечает утвердительно.

Риал спрашивает, какая проблема для меня самая насущная, и я отвечаю: моя вспыльчивость.

– Кричу, а потом сама себя за это ненавижу.

Риал пожимает плечами.

– Пользы от этого никакой.

– И еще, пожалуй, я слишком быстро перехожу в оборону, когда на меня кричат, – говорит Том. – Если вопрос не кажется важным, почти хочется подразнить Дженси. Поэтому я замыкаюсь.

– Вот что я вам скажу, – говорит Риал. – Неуравновешенным женщинам обычно кажется, что их не слышат. И начинается: «Ты меня слышишь? А ТЕПЕРЬ?» Но так вас не услышат. Обратная сторона медали, Том, это ваше стремление отгородиться и ваша пассивная агрессия. Вы выражаете гнев бездействием. И это раздражает; конфликт от этого только усугубляется.

Мы наперебой пытаемся снискать одобрение нашего нового строгого отца.

– В сущности, непонятно, почему я не могу просто взять и помыть тарелки, – признает Том. – Ведь в этом нет ничего особенного. Не знаю, почему я отгораживаюсь от жены. Может, это что-то вроде супружеского джиу-джитсу? Как говорится: «Используй силу врага против него самого».

Риал кивает.

– Вам не нравится, когда вам указывают, что делать. Вам не нравится, когда на вас наседают и пытаются контролировать. Многовато враждебности у вас получается, а Сильвии она ни к чему, особенно в таком тесном пространстве.

Я на минуту теряю фокус. Ах, если бы в нашей скромной бруклинской квартире была гардеробная, как в доме губернатора Нью-Джерси Криса Кристи. Кристи рассказал автору своей биографии, что они с женой Мэри Пэт поклялись никогда не ругаться при своих четырех детях, как делали родители Криса, когда он был маленьким. Чтобы спрятаться от детей (а также местных полицейских, которые «подрабатывают» у тех водителями), они идут в просторную гардеробную Мэри Пэт, закрываются изнутри и выясняют, кто прав, кто виноват.

– …вы привыкаете к сценарию, в котором Дженси – агрессор, Том – несчастная жертва, а Сильвия – миротворец. И так эта мерзость передается из поколения в поколение, – говорит Риал. – Том, ваша с дочкой коалиция против Дженси не предвещает ничего хорошего, особенно учитывая, как вы балуете Сильвию.

Я говорю Риалу, что мы почти не ссорились, пока не стали родителями, но он только смеется.

– Берем двух взрослых, добавляем одного ребенка – и получаем гремучую смесь. Помню, как считал минуты, когда жена уходила в спортзал, а я сидел с детьми. «Где ее носит?» – думал я. И еще: «У меня работы непочатый край». Знакомая история. И в какой-то степени нормальная. Но если вписать в нее вашу досаду и гнев, – указывает на меня Риал, – и ваш, – его палец переходит на Тома, – эгоизм и высокопарность, то чем больше будет злиться один, тем эгоистичнее и холоднее будет становиться другой. Такое нужно пресекать в зародыше. Это ядовитый замкнутый круг, который отравляет все, что между вами есть хорошего. – Риал качает головой. – Продолжаем в том же духе лет пятнадцать-двадцать и превращаемся в пару, каких я вдоволь насмотрелся: на грани развода. Сорок три процента браков распадаются.

(К слову, хотя число разводов в целом по стране не меняется с 1980-х годов, вдвое чаще стали разводиться после пятидесяти – когда родительские обязанности сходят на нет.)

Сильвия стучится в двери с просьбой, чтобы Том починил планшет. Когда она уходит, Риал спрашивает, почему мы не позвали няню, и я объясняю, что мы не смогли никого найти. А потом признаюсь, что особенно и не старались.

– Сильвия – спокойный ребенок, поэтому мы почти всегда берем ее с собой, – говорю я. – С ней легко и приятно. Я от нее не бегу.

Риал приходит в ужас.

– Речь не о том, чтобы бежать от дочки, а о том, чтобы бежать к мужу! Как вы ухаживаете друг за другом?

Практически никак, отвечаем мы, обмениваясь виноватыми взглядами.

– Найдите няню! – взрывается Риал.

И снова наш ядовитый замкнутый круг.

– Мне кажется, я так много делаю для Тома, – начинаю я. – Я готовлю для него, я…

– Да, да, вы сама забота, – говорит Риал. – Мы поняли.

– До рождения Сильвии готовил исключительно я, – вмешивается Том. – А теперь Дженси. Как мы докатились до такой жизни?