Николай Конюхов - Психоэкономика

Со временем для спасения своих капиталов они начали призывать «предметников», которых стало в стране исключительно мало спустя десятилетия разворовывания, захватов. Хотя они есть. Это бесценный капитал России.

«Предметник» современного производства формируется по-особому. Среда, в которой он существует, раздергивает, «разводит» его, заставляет использовать систему межличностных отношений для защиты своей чести и достоинства. Действительно погруженных в производство, а не в склоку, руководителей-«предметников» – не много. Инженеры есть, но из них с трудом вырастают руководители. И путь типичных российских предприятий мало отличается от тенденций исторического развития: не смогли создать команду руководителей-«предметников» – разоряются. На смену приходят те, кто ценит специалистов высокого класса, кто может создать, сплотить команду «предметников».

То есть, в конечном счете выживают те, кто понимает психологические особенности интровертов и может построить системы управления, соответствующие этому психотипу. Среди русских немало интровертов, шизоидов. Нередко системы управления для интровертов выступают как национально ориентированные системы управления (В. Н. Кустов и др.).

Отличий в характере руководства экстра– и интровертов немало.

Итак, деление людей на экстра– и интровертов предопределяет не только индивидуально-психологические отличия этих психологических типов, но и отличия в культурах, социальных ценностях, отношениях. Восточная и западная культура в своей основе имеют ценности, которые по-разному воспринимаются и отражаются экстра– и интровертами. Восточная культура создана интровертами и для интровертов. Западная культура ориентирована в большей степени на экстравертов.

«Общественники» и «предметники» есть и среди экстра– и среди интровертов. Но вероятность движения интроверта к предметной деятельности при прочих равных условиях выше, чем у экстраверта.

На этапе подъема экономики, допустим – Антверпена в средние века – это чаще группы интровертов, даже с чертами шизоидности. На этапе перехода экономического могущества от Антверпена к Копенгагену – в элите Антверпена увеличивалось количество экстравертов. Эта удивительная зависимость прослеживается не только по анализу документов, литературным произведениям той поры, но и по полотнам живописцев. Как только появлялся новый экономический центр – он притягивал к себе художников, поэтов. Допустим, в годы расцвета Антверпена появилось новое направление в живописи – групповые портреты людей, которые входили в один цех, в одну экономическую семью. Это любопытное явление в истории живописи отметил лорд Кеннет Кларк. На портретах чаще всего изображены люди с более узкими, порой шизоидными лицами, в своем большинстве интроверты. Сейчас это можно определить с высокой степенью точности, так как науке известны пропорции лиц с различными акцентуациями, экстра– и интровертов.

Группа лиц, длительное время определяющая успешное экономическое развитие города, страны чаще состояла из «предметников», интровертов.

Если взять период интенсивного развития советской России в годы первых пятилеток – среди правительства, Политбюро ЦК КПСС была большая часть интровертов. Если же взять период 80-х годов – это уже не тонкие, вытянутые лица, характерные для шизоидов, интровертов, а достаточно упитанные, ухоженные, округленные лица, со взглядом на окружающих людей, а не вглубь себя. Эти взгляды уже не смущаются, а уверенно смотрят на окружающих, в объектив. Отдельные интроверты типа А. Косыгина, Д. Устинова, Ю. Андропова (поскольку совсем без интровертов «предметникам» просто не обойтись) уже не определяют развитие страны.

Нельзя сказать, что интроверты не умели общаться. Жизнь, профессия заставляет интровертов экстравертироваться, входить в систему межличностных отношений. По возможности они подбирают в свою команду тех лиц, с которыми им приятно общаться, чаще – также интровертов, но уже выраженных, как правило, в меньшей степени, так как они должны быть активными, эффективными во внешней среде. А для этого надо иметь прирожденные черты коммуникатора и обслуживать потребности своего начальника.

История развития обществ, городов – это история борьбы кланов, семейств. В этой борьбе в период спокойного развития без давления народа снизу и острой необходимости выживания при воздействии международных, внешних факторов чаще побеждали «общественники». А «предметники»? Они теряли свой статус, богатство, изгонялись из родных мест или по своей воле уезжали в другие страны. Но так как это были «предметники», то в других странах они относительно быстро возвышались, начинали занимать более высокие позиции. То есть, они осознано или через серию проб и ошибок находили ниши, где «общественники» остро нуждались в «предметниках».

Победа «общественников» приобретала различные формы, в том числе и форму якобы торжества демократии. О «предметниках» они вспоминали, когда осознавали, что без них наступит полный крах. И на время опирались на «предметников». Менялась ситуация – их вновь «задвигали в угол».

Замена элиты могла быть и в иной психологической плоскости.

Бурное развитие Америки в XIX, ХХ столетиях обусловлено многими факторами, но далеко не последний из них – обеспечение маятниковой смены власти: от республиканцев к демократам, и наоборот. Такой механизм эффективно действовал и в других успешных в свое время странах, например, Англии (консерваторы и лейбористы) и др.

К сожалению, по мере накопления реальной власти и в силу действия естественного эгоизма людей, каждая социальная группа, элита, придя к власти, стремится различными методами как бы зафиксировать свою власть, предотвратить конкуренцию и уйти от маятникового изменения своих основных динамических стереотипов. Или же сделать конкуренцию между двумя правящими партиями чисто декоративной, более театральной, нежели жизненной. С психологической точки зрения это обусловлено нежеланием людей перенапрягаться. А смена динамических стереотипов – это адаптация, аккомодация, психологическое напряжение и перенапряжение. И без внешней причины люди более склонны прибегать к защитным реакциям, чем к напряжению своих сил, интеллекта в борьбе. Поэтому город, победивший в экономической, политической борьбе, будет стремится стать столицей и блокировать претензии другого города на экономическую мощь. Одно семейство будет стремиться вытеснить всеми возможными средствами (политическими, психологическими, экономическими и т. д.) из борьбы за первенство в регионе другое семейство и т. д. Это делать легче, чем маятниковым способом менять свой психотип, свои динамические стереотипы.