Людмила Анцыферова - Развитие личности и проблемы геронтопсихологии

Личность существует, осваивая способ своего движения – изменения, развития, совершенствования, – в разных структурах деятельности, в разных ее формах. Было бы, однако, неадекватно представлять себе личность как простую совокупность систем, регулирующих многообразные виды ее социально значимой деятельности. Личность – всегда целостность, которая развивается, формируя в своей организации все новые и новые части, каждая из которых обладает качеством породившей ее целостности, подразумевает существование ранее выделившихся частей и несет в себе возможность возникновения новых. Иначе говоря, складывающиеся психологические механизмы, возникающие обобщенные отношения личности к миру находятся в системной зависимости друг от друга. Характеризуя закономерности развития целостных систем, В. Г. Афанасьев пишет: «Итак, всякая целостная система, целое, от простой до самой сложной, всегда существует как единство, взаимодействие различного рода компонентов, единство противоположностей. Каждая часть целого – это иное другой части, а эта другая – третьей и т. д.» [3, с. 75]. Разумеется, отдельные части целостной живой психологической организации личности обладают определенной долей автономии и могут получать преимущественное развитие по отношению к другим и даже гипертрофироваться. Но определяющими для них все же будут их взаимосвязи со всей системой в целом, поскольку «целостная система – это такая система, в которой внутренние связи частей между собой являются преобладающими по отношению к движению этих частей и к внешнему воздействию на них» [с. 67].

Эти положения дают возможность понять высокую устойчивость психических свойств личности даже на ранних этапах жизненного пути человека. Исследования показывают, что даже в условиях индивидуальной воспитательной работы весьма трудно бывает уже в ранние годы детства переделать нежелательные социально-психологические черты личности (замкнутость, недоверчивость, несправедливость) [12]. Дело заключается в том, что переделывать приходится не одно свойство, а целостную личностную систему индивида.

Понимание личности как активного деятеля, который целостно включается в способ своего деятельного осуществления, позволяет поставить проблему изучения того, как осуществляется функциональная взаимосвязь разных типов деятельности в психологической организации личности и что представляют собой психологические механизмы ее интеграции. Точнее этот вопрос можно было бы сформулировать так: каким образом соотносятся и связываются друг с другом различные способы динамического существования личности в пространстве разных форм деятельности. Одним из характерных механизмов нам представляется процесс «вклинивания» в доминирующую в данный момент деятельность (реально выполняющуюся и занимающую центральное место в функционировании личности) деятельностей, которые можно назвать субдоминантными. Действительно, осуществляя какую-либо деятельность, личность, может быть, никогда не занимается только ею. Одновременно происходит актуализация различных звеньев латентно протекающих деятельностей. Организация субдоминантных форм деятельности до сих пор не исследована, но наблюдения показывают, что она своеобразна, отличается разорванностью, несвязностью. Лишь отдельные ее компоненты «всплывают» в сознании, вклиниваются, как нечто инородное, в процесс доминирующей деятельности. Переживаясь иногда как досадные помехи, уход мысли в сторону, отвлечение внимания, такие феномены в действительности обозначают обогащение неявных деятельностей актуально протекающей. Ее результаты как бы опускаются в пласт субдоминантных действий, связываются с совсем иными психологическими системами личности. Этот выход из психологического пространства деятельности, направленной на сознательно поставленную цель, переживается как потеря мысли, которую часто так и не удается вспомнить. Но впоследствии оказывается, что она воспроизводится как очень уместная и удачная при совершенно ином занятии. В то же время вклинивание латентных пластов в актуальное занятие обогащает его, придает ему творческий характер.

Всплывание в памяти, вклинивание в сознание действий, переживаний, ситуаций, условий, личностных состояний, характерных для субдоминантных деятельностей, – важное условие интеграции личности. Это и есть процесс функционирования внутренних связей личностной системы, в результате которого каждая ее часть выступает как нечто иное (инобытие) других частей [1] Можно наметить и другой механизм интеграции личности. Начнем рассуждение с известного в психологии явления «переноса» (или трансфера) выработанных в прошлом действий на новые ситуации. Предполагается, что такой перенос осуществляется лишь в моменты, когда человек в своем настоящем встречается с новой задачей, требующей актуализации в измененном виде своего прошлого опыта. Конечно, этот процесс, который точнее было бы назвать «ретрофером», имеет место. Но существует и иная разновидность переноса – перенос опережающий, когда человек экстраполирует на будущие ситуации и применительно к возможным деятельностям те или иные результаты доминирующей деятельности. Наблюдения показывают, что нередко люди намеренно распределяют по сферам возможных деятельностей то, что оказалось достигнутым ими на разных этапах своего основного занятия. .

Если в значительной мере вся организация личности приходит в движение, когда личность включается в целенаправленную деятельность, если в деятельности развивается и формируется личность, порождая все новые и новые части своей целостности, выступающие как «различия внутри единства» [2, с. 725], то не следует ли предположить, что ее направленность, ценностные ориентации, диспозиции и т. п. складываются и функционируют в единстве с различными психическими свойствами личности, с ее эмоциональными, волевыми, перцептивными, мнемическими и интеллектуальными характеристиками. Можно предполагать, что содержание и структура ценностных ориентаций, долговременных целей личности, ее направленность должны иметь «свое иное» в качественных особенностях эмоциональных, мнемических, интеллектуальных и перцептивных процессов [2] Такая постановка проблемы открывает возможность организации нового направления в исследовании личности. В этой связи можно указать на работу Е. С. Махлах [10], в которой делается попытка раскрыть связь между памятью и волевыми качествами личности. . Если вспомнить выдвинутую Б. И. Додоновым типологию направленности личности [8], то может оказаться, что ярко выраженная альтруистическая направленность предполагает иной тип мышления и памяти человека, чем, например, направленность гностическая. Из развиваемых положений следует также, что при резком и значительном изменении ценностных ориентаций личности, ее смысловых установок должны произойти качественные изменения и в ее психических процессах. Не лишено, например, оснований предположение о том, что наблюдающиеся в период старости качественные изменения процессов памяти, влекущие ее ослабление, не столь жестко определяются именно биологическими факторами, как это обычно считается. В определенных случаях основной может быть социально-психологическая причина. Утрата или даже предвосхищение потери больших жизненных целей, которыми жил человек, укорочение его временной перспективы, иначе говоря, утрата своего реального будущего будет деструктивно влиять на процессы запоминания и воспроизведения. Это значит, что память выступает не как закрепление, сохранение прошлого, а как операция перенесения того, что переживается в настоящем, в свое личное будущее. Чем более обширными и уходящими в отдаленное будущее целями живет личность, тем более совершенными будут психологические механизмы ее восприятия, памяти, мышления.