Леонид Попов - Добро и зло в этической психологии личности

Однако проблема состоит в том, что психология личности как ветвь научной психологии еще не в должной мере освоила огромный слой данных, накопленных в связи с изучением религии, духовных источников, этических произведений классиков, философско-религиозных источников. И здесь, в отечественной психологии большой отряд отечественных психологов (Б. С. Братусь, В. П. Зинченко, В. В. Знаков, В. А. Пономаренко, В. И. Слободчиков, В. Д. Шадриков и др.) двинулся в этом направлении. Но еще раз хочется сказать, что усилия ученых будут более продуктивными, если определить в качестве вектора этой исследовательской и прикладной активности этическую психологию как самостоятельную ветвь психологии.

При всей дискуссионности этого вопроса в качестве основного аргумента следует признать, что термин «этическая» происходит от этики – науки о морали (нравственности), в центре которой стоит изучение обычаев, привычек, нравов, выработанных на протяжении долгого времени приемлемых способов общения между людьми внутри сообществ различного уровня: от семьи до объединения наций. Как только мы сделаем шаг в психологии по пути к ее новой отрасли, сразу же встанут задачи определения предмета, категориального аппарата, методов исследования, т. е. всей атрибутики самостоятельной отрасли психологии.

Данная книга – первая попытка в этом направлении. Здесь представлено некоторое теоретическое обоснование этической психологии личности, представлены методы исследования, среди которых положительно зарекомендовавший себя тест добро и зло, прошедший процедуру оценки по репрезентативности, тестовой надежности и валидности.

Поскольку, в нашем понимании, этика – это практическая философия, мы считаем, что этическая – это практикоориентированная психология личности, которая не только объясняет наличие нравственных ориентиров, но и помогает их сформировать, осознать практически, а в последующем и двигаться в жизни, имея их в качестве мотивов и ценностных ориентаций.

Авторами данной работы являются доктор психологических наук, профессор Л. М. Попов (автор и научный редактор проекта, введения, заключения, глав 1 и 2), кандидат психологических наук П. Н. Устин (глава 3) и кандидат психологических наук О. Ю. Голубева (глава 4).

Авторы глубоко признательны сотрудникам факультета психологии Казанского государственного университета им. В. И. Ульянова-Ленина, которые приняли участие в обсуждении материалов этой книги и в подготовке их к печати.

В период социальных и нравственных потрясений российское психологическое сообщество проявляет интерес к психологии с человеческим лицом [176], к гуманистической, экзистенциальной, антропологической психологии, к андрогогике и акмеологии. Традиционная же абстрактно-аналитическая, «объективная» психология в должной мере не может помочь практико-ориентированным психологам справиться с жизненными проблемами клиентов, обучить руководителя искусству общения с подчиненными, преодолеть застенчивость и т. д. Сейчас растет спрос на нетрадиционную психологию, которая противостоит абстрактно-аналитической и построена на запросах практики, здравом смысле, интуиции. Обычно такие явления сопутствуют переломным периодам в жизни стран, наций, культур.

Время на рубеже тысячелетий – это время социальных новаций, смены политических, личностных, научных ориентации. Это время обостренной оценки морально-этических парадигм. Научная психология с ее углубленным вниманием к отдельным способностям, качествам, элементам личностного, деятельностного поведения часто не в силах ответить на возникающие вопросы экзистенциального звучания: в чем смысл жизни? как относиться к борьбе депутатов в Думе? к военным действиям на территории России? к наркомании, проституции, насилию, агрессии, жестокости? Ответить на эти и многие другие вопросы помогает другая психология: гуманистическая, экзистенциальная, этическая, духовная…

Такая ситуация уже отмечалась в период социального кризиса в Америке 50–60-х годов, когда упал интерес к объективной психологии, психоанализу, возникло стремление рассматривать человека как целостность, в которой нераздельно связаны органическое и психологическое, осознаваемое и неосознаваемое, чувство и мысль [180, с. 7]. Целостность человека стала прерогативой исследований, ведущихся под знаком гуманистической и экзистенциальной психологии.

В соответствии с идеей ритмических колебаний [165], которую можно распространить на психологию личности, закономерным было ожидать поворота в движении от научного дифференцированного подхода к человеку – к «ненаучному», целостному. Только поняв человека как целостность, можно было через психологию найти ответы на вопросы, которые мучили американцев периода «холодной войны», войны во Вьетнаме, расовых волнений. Экзистенциальный подход помог сфокусировать главные проблемы социального кризиса в Америке 50–60-х годов. Они сводились к следующему:

1. Кризис ценностей, связанный с утратой доверия к правительству, государству, социальным институтам. Взамен этому на первый план выходят любовь и психологическая близость.

2. Проблема идентичности соотносится с постановкой вопросов самому себе: кто Я? к чему стремлюсь? В изменившемся мире человек утратил ориентиры на привычные авторитеты, личностные идеалы, что создало состояние неуверенности и пессимизма.

3. Проблема отрицания авторитетов.

4. Утрата смысла жизни, который, как явствует, появляется только тогда, когда жизнь протекает осмысленно и каждый день приближает к достижению приоритетных ценностей. Утрата смысла жизни побуждает к уходу из жизни, к пассивности, неуверенности, депрессии [176, с. 21–23].

Параллели духовного кризиса Америки 50–60-х годов и духовного кризиса России 80–90-х годов очевидны. Мы находим их по всем четырем пунктам. Отсюда и возник спрос в психологическом сообществе России на понимание человека как целостности и стремление ряда отечественных психологов заимствовать идеи гуманистической психологии США, внедрить их в российскую духовную культуру (Б. С. Братусь, В. П. Зинченко, Д. А. Леонтьев и др.).

Необходимо согласиться с тем, что стратегия целостного подхода к человеку сейчас более предпочтительна. В период кризиса ценностей, отрицания авторитетов, потери смысла жизни перед большинством людей встала необходимость найти внешние и внутренние ориентиры жизни. В рамках целостного подхода гуманистическая психология побуждает важнейшим ориентиром считать самого себя (Я – самая большая ценность). Отсюда центрация на клиенте, самопознание и самостроительство (самодеятельность, саморазвитие). Экзистенциальная психология помогает тем, кто рассматривает человека как то, что формируется в непрерывном взаимодействии с миром, в постоянном выборе объектов и ценностей. Целостный человек «есть лишь то, что он сам из себя делает», т. е. самотворящий, саморазвивающийся субъект.

Читать дальше