Сергей Бабурин - Мир империй. Территория государства и мировой порядок

История давно подтвердила: ни государствам, ни народам не суждено жить вечно. Разрушение Советского Союза и последовавшая за этим трансформация международных отношений вновь привлекли всеобщее внимание к проблемам государственно-территориального мироустройства. Именно гибель СССР, а также близкий ей по механизму и историческому содержанию развал Социалистической Федеративной Республики Югославии более резко и системно, чем параллельное существование Северной и Южной Кореи, Северного и Южного Вьетнама, ФРГ и ГДР, поставили вопрос о территориальном сознании как основе государственной идеологии. Конфедеративные проекты объединения Кореи, объединение Германии, федерализация Европейского Союза, включение в состав НАТО новых государств-членов выдвинули на передний план необходимость более углубленного внимания к территориальной стороне политики.

Стремление индивида к счастью привело к созданию общества. Потребности общества в защите территории кочевий, а затем и территории оседлости землепашцев вызвали рождение государства. «Общее самообладание и общие интересы создают государство» [1] Ратцель Ф. Народоведение / Пер. с нем. В 2 т. Т. 1. СПб., 1903. С. 140. , – писал Ф. Ратцель. Отношение народа к своей власти и территории определяло и определяет внутренний потенциал любой государственности. Необходимость обеспечения безопасности и взаимовыгодного сотрудничества современных государств, создание надгосударственных механизмов требуют выработки целостной и объективной, отвечающей потребностям сегодняшнего развития общества научно-правовой концепции территории.

Территория в ее политико-правовом смысле – это максимально зримая ипостась государства как самоуправляющейся системы. В ней наиболее емко ощущается такой признак системной организации, как целостность. При этом территория выступает как подсистема, относящаяся, как и государство, к особому классу материальных живых систем – к системам социальным. Территория государства, подобно другим творениям человека, является культурным феноменом [2] Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений / Пер. с англ. СПб., 2000. С. 19. и возникает в силу действия естественно-исторических закономерностей, живет по социальным законам, является материальным отражением уровня развития цивилизации и находит свое воплощение в том или ином территориальном устройстве государства.

Рассмотрение проблем территории государства охватывает вопросы взаимосвязи территории и государства, территории и политического сознания, территориальных режимов и территориального разграничения. К первым относятся, в частности, территориальный суверенитет, территориальная юрисдикция, особые (специальные) правовые режимы. Ко вторым – неприкосновенность и целостность территории государства, установление границ континентального шельфа и морской экономической зоны, территориальные споры.

В этих вопросах – один из ключевых компонентов территориальной проблематики. Не случайно X. Дж. Макиндер ужасался контрасту, заметному на политической карте Европы, отмечая различие между «огромными пространствами России, занимающей половину этого континента, с одной стороны, и группой более мелких территорий, занимаемых западноевропейскими странами, – с другой» [3] Макиндер X. Дж. Географическая ось истории // Классика геополитики, XX век: Сб. / Сост. К. Королев. М., 2003. С. 12. . «Если мы теперь обратим внимание на то, что главные черты истории, – писал в начале XX века Д. И. Менделеев, – определяются стремлением народов заполучить себе землю… то станет донельзя очевидно, хотя бы мы приняли во внимание и громадность наших бесплодных тундр, что наша земля представляет великий соблазн для большинства окружающих нас народов…» [4] Менделеев Д. И. Заветные мысли. М., 1995. С. 204. . В начале XXI в. слова великого русского ученого звучат исключительно актуально.

Отмечая прямую связь между глобализацией и отрицанием территориального принципа организации государства, Е. С. Строев подчеркивает, что «глобальные финансы, торговля и информационная индустрия заинтересованы в закреплении политической фрагментации и ослаблении традиционной государственности» [5] Строев Е. С. Самоопределение России и глобальная модернизация. М., 2001. С. 39. .

Видение территориальной основы проблем межгосударственных отношений ведет к осмыслению элементов и систем мирового порядка, попыткам наметить геополитические особенности государств и сформулировать аксиомы политико-правового развития человечества. Так уж оказалось, что эти вопросы связаны не только с условиями, но и со смыслом самого существования многонационального народа России. Отсюда вполне конкретное политическое звучание работы.

Когда З. Бжезинский в 90-е гг. XX в. заявил, что у России больше нет концепции бытия и она по этой причине утратила право на жизнь [6] Цит. по: Кризис в России: характеристики, тенденции развития, пути преодоления. Материалы научно-практической конференции, Москва, 10 декабря 1996 г. М., 1996. С. 20. , то он выразил не только свою заветную мечту, но и мечту многих политиков, веками видевших в России досадную помеху своим устремлениям. Не случайно авторитетом по России для Бжезинского является русофоб А. де Кюстин [7] См.: Бжезинский З. Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке /Пер. с англ. New York: Liberty publishing house, 1989. С. 50. . Как писал уже после окончания Второй мировой войны другой ненавистник России Степан Бандера, «врагом был не только данный режим – царский или большевистский, не только государство и общественная система, а сама московская нация» [8] Бандера С. 3 москалями нема спільноі мови //Державність. 1992. № 4. С. 42. . И все же они слишком торопятся хоронить Россию. Не эмоциями, а аргументами хочется их всех огорчить.

При историософской правоте К. Д. Кавелина, утверждавшего в середине XIX в., что «дальнейший ход нашей истории и внутреннего развития есть тайна для нас самих» [9] Кавелин К. Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 170. , история любого государства имеет свою внутреннюю логику. В России, как и в любой другой стране мира, историю писали и пишут как национальную «биографию».