А. Гостев - Глобальная психоманипуляция. Психологические и духовно-нравственные аспекты

Можно выделить три основных смысла понятия свободы. Во-первых, это понимание свободы как разрешенных социально-политических действий . Свобода – это преодоление всего, что подчиняет человека извне (К. Ясперс). Но социальные свободы без нравственно-духовных критериев превращаются в насилие одних над другими. Возникает очевидный вопрос: как быть с тем фактом, что любую свободу можно использовать во зло? Права одних – это беззащитность других. Свобода информации приводит к праву на дезинформацию и психоманипулирование. Свобода слова позволяет очернять святыни. «Свобода ради свободы и без ограничений» стала «наркотиком», и все большее число людей попадает в зависимость от него, обретая сущностную несвободу. При «внешней безбожной свободе» конкретный человек растит в себе зло, которое выступает разрушительной силой для человечества. Прогресс становится регрессом, цивилизация – одичанием, свобода – деспотизмом. Сегодня, однако, подобные перевертыши скрыты двойными социально-политическими стандартами.

В этой связи следует отметить некоторые полезные психологические идеи, касающиеся последствий трансформации человечества в постсекулярный мир. В работах А. И. Неклессы (см., например, Глобальное сообщество…, 2002) подчеркивается, что секулярность ограничивает власть традиции над человеком, утверждает автономность от традиционалистской конфессиональности, дает человеку статус свободной личности. Но секуляризация – следствие воздействия библейской веры на мировую историю (Ф. Гогартен), которое дало «представительную демократию», национальное государство, породило левые идеологии, представление о государстве как о политической машине и взгляд на личность как на «винтик» в ней. Сегодня же классовые, национальные перегородки перестраиваются; происходит революция элит, на историческую арену выходит третий мир, реабилитируется метафизическое измерение бытия. И традиционная светскость «раскалывается», расчленяя привычные представления. Постсекулярность проявляется в альтернативной социальной практике, массовой индивидуализации на фоне неоархаизации сознания, в идеях постчеловечества и трансгуманизма, в перспективах «киборгизации» тела и интерактивной техносферы и пр. Все это является реакцией на разрушение представлений о прогрессе и «исходно добром» человеке, ответом на моральный релятивизм, деградацию культуры. Став свободнее в выборе ценностных ориентиров, люди переживают крушение мироустройства. Происходящее активирует темную сторону человеческой природы. Мир, отмечает А. И. Неклесса, пребывает в ожидании самовосстановления человечества, которое, однако, может закончиться инволюцией.

Показательно, что оруэлловские романы «1984» и «Скотный двор» стали реальностью в странах либерал-демократии. Эдвард Сноуден продемонстрировал, что в США нарушаются права человека, связанные с неприкосновенностью личной жизни. Ответ же мировой общественности показал, что свобода и права человека остаются для людей ценностью. И вызывает удивление реакция на это «пятой колонны» и даже представителей спецслужб у нас в стране. На телевидении можно было видеть, как некоторые ведущие шоу иронизировали по поводу поступка Сноудена, объясняя его личными проблемами и психопатическими особенностями, а сам Сноуден представлялся «изменником родины и ее спецслужбам».

Также отметим, в принципе, известное: в случае войны или чрезвычайной обстановки в стране президент США получает неограниченные полномочия в осуществлении жесткого контроля над жизнью общества и государства. «Американской мечте» противоречит отсутствие социальной справедливости. Государство не обеспечивает равные возможности; окончание же элитных школ и университетов гарантирует карьеру. Чрезвычайные полномочия могут быть запрошены уже в преддверии предчувствуемых событий. Джордж Сорос указывал, что с ростом недовольства в обществе неизбежны бунты в американских городах. И это станет поводом для «закручивания гаек», использования грубой силы для восстановления порядка, появления репрессивной политической системы. Не совмещаются со «свободой» и вмешательства в дела суверенных государств под флагом несения им «демократии и свободы».

В связи со сказанным особую актуальность приобретают трактовки свободы с духовно-метафизических позиций.

Свобода человека в самоопределении между добром и злом. Никто не властен над такой свободой, даже Бог, создавший человека со свободой воли и возможностью отпадения от Него. Римо-католический архиепископ Лефевр, не принявший новаций Второго Ватиканского собора, считал, что свобода существует, чтобы повиноваться Богу, но из нее хотят сделать нечто абсолютное, безотносительное к чему бы то ни было. И это приводит к разрушению семьи, Церкви, религиозных сообществ (см.: Грачева, 2010, с. 216–217).

Еще одно прочтение понятия свободы – духовная свобода как власть человека над собой. Только преодолевший «рабство страстям» становится истинно свободным человеком.

Вопросы свободы в первых двух аспектах имеют смысл только при наличии свободы от страстей и греха. В целом же свобода должна заботиться о благе другого человека – вот ключ к пониманию того, чем должна быть свобода в ее многоплановости. Только те права человека могут быть признаны выразителями добра, которые искореняют эгоизм и способствуют произрастанию в людях любви к Богу и ближнему. Для психологической науки полезной представляется православная мысль о том, что там, где свобода становится идолом, там начинается «человек-зверь», а свобода превращается в узаконенное орудие зла.

И. А. Ильин раскрывает именно духовное понимание свободы. Он говорит, что свобода по существу своему есть именно свобода духа . Каждый человек призван к такой свободе. Он должен превратить свой земной путь в непрерывное духовно-нравственное очищение, сделать свой дух главным, определяющим фактором и «свободным двигателем личной жизни». Свобода, отмечает И. А. Ильин, не дана человеку как абсолютная независимость от всего, но задана ему как возрастающая независимость от зла и пошлости (анализ психологического наследия И. А. Ильина см.: Гостев, Борисова, 2012). Поэтому человек, утверждая свою свободу, должен «допросить себя о своей духовной зрелости», проявляющейся в том числе в чувстве ответственности.

Итак, в условиях манипуляции системой сознания «свободное открытое общество» является мифом в указанном в предыдущих разделах смысле. Иллюзорный компонент данного мифологического представления – иллюзия свободы – обладает, тем не менее, пока достаточной силой, чтобы на нем строилась пропаганда западных ценностей. В то же время растет число тех, кто более адекватно воспринимает реальность и понимает, что речь может идти лишь об относительной свободе для «избранных». Однако еще недостаточно осознается, что свобода порока и нравственного разложения свободой не является. Следующий раздел посвящен еще одной грани темы свободы.