Мария Щукина - Психология саморазвития личности

В иной профессиональной среде – в компаниях сферы обслуживания – Т. И. ван ден Берг с соавт. [Berg et al., 2008] на выборке из более чем тысячи человек при выявлении детерминант работоспособности «белых воротничков» обнаружили, что саморазвитие входит в число факторов, оказывающих наибольшее влияние на работоспособность служащих, наряду с умением работать в команде и стрессоустойчивостью. Поэтому в коучинговой литературе сотрудникам и особенно руководителям организаций рекомендуется уделять большее внимание самопознанию, самопониманию, которые станут базой для формирования Я-концепции, а затем – для саморазвития. Руководители организаций должны включаться в такие виды деятельности и процессы, где их воля, убеждения, предположения, ценности, принципы, потребности, паттерны отношений и социальные стратегии будут меняться в соответствии с целью саморазвития, – такова позиция норвежского исследователя Т.Карпа [Karp, 2013].

В клинической психологической практике термин «саморазвитие» используется в двух значениях. Во-первых , готовность к саморазвитию признается показателем здорового функционирования личности, а ее восстановление рассматривается как важная задача психотерапевтической практики. Так, в предложенной австралийскими специалистами [Waghorn, Chant, King, 2007] программе комплексной социально-психологической реабилитации в постклинический период лечения шизофрении и шизоаффективных расстройств саморазвитие включено в число пяти приоритетных критериев оценки успешности социальной адаптации пациентов, наряду с такими социально значимыми показателями, как способность к самообслуживанию и выполнению домашних обязанностей, забота о других, прохождение профессиональной подготовки или получение образования, трудовая занятость. При этом саморазвитие операционализировалось как вовлеченность в течение восстановительного периода в занятия по приобретению новых умений или знаний (гитара, йога, классы приготовления пищи и пр.).

Во-вторых , под саморазвитием понимается особая стратегия коррекционной работы, при которой на первый план выступает активность самого пациента, стимулирование и поддержка которой создают ситуацию личностной включенности в процесс выздоровления. В работе американских клиницистов [Peloquin, Ciro, 2013] описан опыт групповой терапии в приюте, где в цикле реабилитации женщин с зависимостью от психоактивных веществ саморазвитие сочеталось с трудотерапией. Авторами была реализовала концептуальная модель «человек – среда – занятость», позволяющая системно актуализировать группу факторов, стимулирующих прогрессивное развитие пациентов. Анонимный опрос пациенток показал их заинтересованность процессом и удовлетворенность результатом такой восстановительной практики. В своем исследовании К. Вивер с соавт. [Weaver, Wuest, Ciliska, 2005] на материале работы со страдающими анорексией пациентами показывают, что пройденная в клинике практика группового саморазвития не может заканчиваться с появлением у пациентов первых позитивных симптомов, а должна превратиться для них в стратегию жизни. Исследователи представляют модель саморазвития в виде динамической спирали, а не линейной прогрессии. Спиральное движение подразумевает не конечную самоуспокоенность в финале лечения, а стратегию длящейся информированной самопомощи, предполагающую постоянное прохождение витков, включающих самопознание, самодифференцирование (самооценку, самоидентификацию в сравнении с другими) и саморегуляцию в каждой новой жизненной ситуации. Главная задача психотерапевтической работы описывается авторами как помощь женщинам в осознании их потенций и ограничений, возможности управлять событиями и эмоциями и поддерживать подлинные отношения с самими собой и другими. Коррекционная работа в клинике в этом случае становится только толчком к серии изменений, которые начинаются в жизни женщины благодаря активизации ее рефлексивной позиции.

Отдельно следует коснуться разрабатываемой в США с начала 1990-х годов Л. Маккан и Л. Перлман [McCann, Pearlman, 1990; 1992 и др.] клинической теории конструктивного саморазвития (constructivist self-development theory – CSDT ), которая основана на идеях психодинамической теории объектных отношений, Я-психологии и социальной теории познания. Данная теория не вписывается в современный тренд понимания саморазвития как организуемого личностью развития, а скорее воспроизводит исторически более ранний взгляд на саморазвитие как спонтанное разворачивание качественных личностных изменений. В CSDT развивается конструктивистский взгляд на травму, согласно которому уникальная история человека формирует его опыт травматических событий и определяет адаптацию к травме. Авторы предлагают применять CSDT для коррекционной работы с психотравмами различного генеза, уделяя внимание трем страдающим при травме аспектам личности: стойкости «Я», которая обеспечивает возможность противостоять сильным эмоциям и регулировать самоуважение; когнитивным схемам (убеждениям и ожиданиям относительно себя и других) в области базовых установок безопасности, доверия, уважения, близости, силы и независимости; наличию навязчивых воспоминаний о травме и связанной с ними тревоги. Примеры практического использования CSDT встречаются и в публикациях других авторов: например, М. Миллера с соавт. [Millera, Floresa, Pitcherb, 2010] проводит с помощью CSDT анализ травмы у судей, переживающих убийство их коллеги по мотивам, связанным с профессиональной деятельностью.

Существенный аспект исследований саморазвития раскрывается при анализе проблемы подготовки специалистов для работы в клинической сфере. В частности, Дж. Эдвардс [Edwards, 2013] обращает внимание на важность внедрения в процесс обучения студентов-психологов таких программ тренинговых практик и личной терапии, которые проходились бы не формально, но вырабатывали у студентов направленность на саморазвитие (личностное и профессиональное) и понимание его ценности на протяжении всей карьеры.

Широкий круг вопросов саморазвития личности затрагивается в эмпирических исследованиях психологии развития. Изучается социальное влияние на саморазвитие в период становления личности.

Обнаружено, что стремление к саморазвитию, развитое чувство собственного достоинства, высокий потенциал к самостоятельному социальному функционированию наблюдаются в семьях, где родители обладают в глазах подростков авторитетом и одновременно обеспечивают атмосферу теплоты и принятия [Dusek, McIntyre, 2003; Trumpetera et al., 2008]. Активное поощрение индивидуальности подростков и их тесные связи с родителями приводят к формированию более позитивных форм саморазвития [Cooper, Grotevant, Condon, 1983; Grotevant, Cooper, 1985]. При этом установлено, что родительское влияние опосредовано теми социокультурными установками, носителями которых являются родители. Так, при сравнении американцев, являющихся выходцами из европейских и китайских семей, у европейских матерей прослеживается ориентация на трансляцию в ходе социализации ценностей саморазвития, а у китайских матерей – ценностей коллективизма на фоне более высокого уровня авторитарности воспитания [Li, Costanzo, Putallaz, 2010]. В то же время исследования китайских семей в их аутентичном культурном контексте дают противоречивые результаты относительно одобрения родителями стремления детей к саморазвитию [Grusec, Rudy, 2001; Tamis-LeMonda et al., 2008]. По мнению Кьян Ванг с соавт. [Wang, Chan, Lin, 2012], расхождения в результатах можно избежать, если учесть такую важную для сознания ответственного китайского родителя переменную, как академическая успеваемость детей, которая во многом определяет их карьерные и жизненные перспективы. Проведенное авторами эмпирическое исследование показало, что родители поддерживают стратегию саморазвития у подростков при наличии позитивных результатов в учебе. Если же ребенок учится плохо, родители повышают степень социального контроля и ограничивают зону автономии ребенка.