Коллектив авторов - Психология кризисных и экстремальных ситуаций. Индивидуальные жизненные кризисы; агрессия и экстремизм

В конечном счете, варианты индивидуальных и массовых негативных психологических последствий ЧС будут зависеть от соотношения внутренних факторов уязвимости (индивидуальных факторов риска) и защищенности (ресурсов преодоления, факторов выживания), т. е. от структуры личности человека. Сходные варианты психического реагирования, которые выявляются в различных социально-профессиональных группах в сложных условиях ЧС, делают обоснованным предположение об общих механизмах защитноприспособительной деятельности. С другой стороны, выявляемые различия ставят вопрос об индивидуальных психофизиологических особенностях, устойчивость и уязвимость которых во многом определяются сформировавшейся в процессе онтогенеза совокупностью предрасполагающих условий. Вспомним основные уровни уязвимости личности в русле биопсихосоциальной парадигмы, которые приводят к индивидуальным и массовым последствиям в зоне чрезвычайной ситуации (рис. 3.2).

Как было сказано выше, одним из факторов риска неблагоприятных последствий является семантика ситуации, когнитивное восприятие характера ЧС. Исследования психиатров (Ю. А. Александровский, Б. П. Щукин, Е.В.Снедков, Б. В. Овчинников, А. И.Колчев и др.) и психологов (Н. В. Тарабрина, М. А. Падун, В. А. Агарков, Е. А. Миско, М. Е. Зеленова, Е. О. Лазебная и др.) доказали, что наиболее интенсивной и разрушительной для личности является реакция на угрозу, исходящую от другого человека. Антропогенные ЧС и террористические акты подрывают базовые структуры личностной организации человека – его привычную картину мира и всю систему жизненных ценностей. Техногенные катастрофы, причиной которых часто являются преступная халатность персонала предприятий либо сочетание причин технического, организационного и нормативноправового характера (Чернобыльская авария, 1986; авария на Саяно-Шушенской ГЭС, 2009; крушение теплохода «Булгария», 2011 и др.), помимо психической дезадаптации, вызывают у пострадавших гнев, ненависть, стремление наказать виновных, компенсировать понесенный ущерб. Особой психотравматичностью обладают ЧС смешанного, комплексного характера (землетрясение и цунами в Японии, вызвавшее ядерную аварию на АЭС «Фукусима» в 2011 г., наводнение 2012 г. в Крымске и т. п.).

Уровни уязвимости личности и последствия чрезвычайной ситуации

Рис. 3.2. Основные уровни уязвимости личности и последствия ЧС

Согласно данным Департамента США по здравоохранению и гуманитарной помощи, опубликованным в 2004 г. (Mental health response…, 2004), существуют характерные отличия психических реакций людей на массовые насильственные действия антропогенного характера и на чрезвычайные ситуации природного происхождения (табл. 3.1).

В развитии психических нарушений, связанных с ЧС, отмечается динамическая закономерность (Медико-психологическая коррекция…, 2010): 1) изменчивые соотношения защитно-приспособительных (в том числе гиперкомпенсаторных) и дезадаптивных форм ситуационного реагирования; 2) стабильное сочетание и взаимное потенцирование вегетативно-соматических и психических компонентов ситуационного реагирования; 3) постепенное усложнение расстройств: от астенических и психовегетативных к аффективным, в части случаев – патохарактерологическим, а при дополнительных негативных факторах – интеллектуально-мнестическим; 4) при длительном сохранении последствий ЧС отмечается тенденция к стабилизации болезненных состояний, сопоставимых с клинически очерченными синдромами (астеническим, психовегетативным, неврозоподобным, депрессивным, психоорганическим). В исследовании Пыжьяновой Л. Г. установлено, что наиболее значимыми социально-психологическими последствиями ЧС являются массовые истероидные, фобические, панические, агрессивные реакции и слухи. Каждый вид последствий связан с факторами риска их возникновения и подтверждается регрессионными моделями (рис. 3.3, 3.4) (Пыжьянова Л. Г., 2010).

Таблица 3.1. Различия оценки ситуаций массового насилия, стихийных бедствий и их психологических последствий

Рис. 3.3. Факторы риска, связанные с возникновением массовых истероидных реакций, и их бета-коэффициенты (по Л. Г. Пыжьяновой)

Рис. 3.4. Факторы риска, связанные с возникновением массовых фобических реакций, и их бета-коэффициенты (по Л. Г. Пыжьяновой)

Таким образом, в посткатастрофный период происходит суммирование и взаимное потенцирование множества психогенных факторов, приводящих к перенапряжению механизмов физиологической и психологической защиты, истощению ресурсов, резервных возможностей организма, снижается способность человека к совладанию с последствиями психических и физических травм.

Зарубежные исследователи (Garmezy N., Masten S., 1984; Rutter M., 1987) обогатили психологию экстремальных и кризисных ситуаций концепцией защитных (внешних и внутренних) факторов, способных обезвредить действие даже самых сильных стрессоров. В противоположность стресс-факторам антистрессорное воздействие на человека могут оказывать «внешние» ресурсы выживания: биологические (качественное питание, чистый воздух, обеспеченность лекарствами и т. д.), психосоциальные (семейная, дружеская поддержка и т. д.) и социокультурные (материальная обеспеченность, социальная защищенность, высокий уровень жизни и др.). При этом задействуются психологические механизмы, одни из которых ухудшают адаптацию (факторы уязвимости), другие – улучшают (факторы защищенности, ресурсы преодоления). По мнению М.Ш.Магомед-Эминова (1998), для выживания человека (как биологического существа и личности) важна «мотивация на самосохранение».

В контексте ресурсной концепции личностные и социальные переменные рассматриваются как ресурсы психологического преодоления и выживания в катастрофах.

Ресурсы психологического преодоления – это актуализированные потенциальные возможности человека, представленные в виде способов или действий, инструменты психической саморегуляции, направленные на совладание со стрессорами прошлых, настоящих или будущих жизненных ситуаций. Основными атрибутами ресурсов преодоления как психологических «инструментов» являются осмысленность, осознанность, мотивированность, значимость и целенаправленность их использования, а также осознанного накопления для совладания с прогнозируемыми в будущем стрессовыми ситуациями (Водопьянова Н.Е., 2009).