Белла ДеПауло - Я одна, и мне по…

Постепенно развитие медицины и гигиены уничтожило некоторые препятствия на пути к благодатному сексу. Но даже тогда, в течение долгого времени, получать от него удовольствие считалось греховным. Так было до XVI века. Католицизм считал секс для любых целей, кроме рождения детей, смертельным грехом, и за это грозил ад 55 55 Hatfield and Rapson, Love & Sex , 7. . Не думаю, что Блаженный Иероним хотел, чтобы в детородном сексе было какое-то веселье. Ведь он сказал: «Тот, кто страстно любит свою жену, изменяет с ней Богу» 56 56 Hatfield and Rapson, Love & Sex , 7. .

Протестанты, которые покинули Европу, чтобы основать колонии в Америке, были не настолько непреклонны. Хотя супруги и должны были рассматривать секс как обязанность с целью произвести на свет детей, никто им не запрещал получать от него удовольствие 57 57 D’Emilio and Freedman, Intimate Matters , 4. .

К концу XVIII века начала зарождаться наша любимая теория брака о том, что он должен быть основан на любви 58 58 Coontz, Marriage, a History , 7. . В начале такой брак по любви казался слишком радикальным, а слишком разнузданный интерес к сексу – кричащим и безвкусным. Но к тому времени, когда Фрейд приложил руку к американскому психоанализу в 1900-е годы, считалось, что куда более стыдно подавлять сексуальные желания, чем давать им свободу 59 59 D’Emilio and Freedman, Intimate Matters .

Тем не менее, какой-либо сексуальный пыл между супругами, вступившими в брак по любви, изначально сдерживался кое-какими практическими соображениями 60 60 Cancian, Love in America , 35; Gillis, Their Own Making , 148. . Прежде всего, прошло еще очень много времени, прежде чем методы контроля рождаемости стали распространенными, доступными и свободными от предрассудков. Собственно говоря, Управление по контролю за продуктами и лекарствами признало противозачаточные таблетки безопасными только в шестидесятые годы прошлого века 61 61 D’Emilio and Freedman, Intimate Matters , 250. .

Современным американцам кажется само собой разумеющимся, что секс лежит в основе брака, что он наполняет счастье в семью и саму жизнь и открывает двери той самой близости, которой, как сказала Дженнифер, «никогда не достигнет одинокий человек». Тем не менее, эти основополагающие убеждения очень далеки от того, чтобы быть частью человеческой природы, а являются всего лишь кратковременной точкой зрения 62 62 По словам ученой и врача-сексолога Линог Тайфер, «современный взгляд на сексуальность как фундаментальную движущую силу, которая очень индивидуальна, гендерно-дифференцирована, является центральной для личности и интимных отношений, отделена от репродуктивной функции и имеет значение всю жизнь, будет просто неузнаваем для людей других цивилизаций». Tiefer, Not a Natural Act , 17. См. также Foucault, History of Sexuality . .

Ничего из вышесказанного не означает, что люди на Западе многие столетия вели эмоционально пустую жизнь. По всей видимости, они вполне могли образовывать тесные связи с другими людьми. Что изменилось на протяжении веков, так это то место, которое занимает супруг как объект глубоких чувств и исключительной привязанности другого взрослого человека.

От Средневековья до раннего Нового времени описание любви к супругу как величайшей было святотатством. Особое место в сердце любого человека должен был занимать Бог 63 63 Gillis, Their Own Making , 134. . В течение многих лет самые различные группы людей отрицали желание любви и страсти. Они требовали возлюбить духовных лидеров и предков, близких и дальних родственников, друзей и членов общины 64 64 Gillis, Their Own Making , 133, Stone, Family , 247–248. .

Но даже если любовь к супругу сравнима с чувствами к другим простым смертным, она не должна стоять особняком. Как отмечает Кунц, в 1800-е годы люди на Западе считали, что «любовь медленно развивается из восхищения, уважения и одобрения», и, таким образом, «любовь, которую некто питает к своей возлюбленной, ничем существенным не отличается от чувств, которые он испытывает по отношению к сестре, другу или идее» 65 65 Coontz, Marriage, a History , 184. .

Сильные чувства иногда появлялись, и часто это случалось между двумя мужчинами. Здесь я имею в виду американских мужчин, в том числе женатых. До наступления XX века многие мужчины проводили большую часть своего свободного времени в мужских клубах и организациях различных братств, и у женатых мужчин часто бывали более прочные связи с их лучшими друзьями, чем с женами. На выходных мужчины, имеющие жен и детей, проводили больше времени со своими друзьями-мужчинами, чем с семьей, и даже отдыхать ездили с другими мужчинами. При этом никто не клеймил их за это позором 66 66 Gillis, Their Own Making , 147 .

Женщины делали то же самое. Они путешествовали и отдыхали вместе с другими женщинами. Чувства женатых женщин по отношению к их сестрам, подругам и детям были зачастую более глубокими, чем по отношению к мужьям 67 67 Gillis, Their Own Making , 148, Stone, Family , 252. .

Весь этот краткий экскурс в историю отношений в Америке и Европе на протяжении нескольких последних веков говорит о том, что люди могут удовлетворить свою потребность в близости вне брака и партнерских отношений. И большую часть истории человечества они так и делали.

В двадцатые годы прошлого века наметились крупные изменения 68 68 Cancian, Love in America , 32–35; D’Emilio and Freedman, Intimate Matters , 241; Gillis, Their Own Making , 148. . Этот период стал началом довлеющей тирании пар. Не просто любых пар, но одного-единственного из подвида – гетеросексуальных пар. Это была эпоха, когда молодые мужчины и женщины впервые начали встречаться без всяких преград и без обязательного намерения вступить в брак. Они называли это «ходить на свидания». Этот процесс поддержало появление автомобилей, которые скрыли ухаживание от посторонних глаз и от внимательных взглядов родственников и перенесли его в пространство кинотеатров и парков развлечений. Привычные и удобные традиции начали меняться так, что начали прославлять пары и принижать и уничтожать всех остальных. Возьмем, к примеру, танцы. В прошлом они часто принимали форму групповой активности; теперь это чаще всего союз мужчины и женщины. Когда-то День Святого Валентина отмечали всей общиной, а теперь он предназначен для того, чтобы поклоняться всего одному незначительному аспекту – романтической любви.

Для семейных пар нового типа, появившихся в XX веке, ни одно другое чувство не выглядело таким прекрасным и сияющим, как любовь, которую они питают друг к другу. Нежность и привязанность, которые женатые люди когда-то испытывали ко всем остальным людям, которые для них важны, по сравнению с любовью выглядят несколько потускневшими и, возможно, действительно не стоящими никаких усилий.

Дружба была понижена в должности. Женщины по-прежнему устанавливали связи с другими женщинами, но теперь они скорее развлекались своей дружбой, а не восхищались ею. Близкой дружбе между мужчинами досталось еще сильнее. Значимость этих отношений была не просто понижена, они были заклеймены как гомосексуальные и патологические. Связи между братьями и сестрами тоже потеряли часть своей прочности 69 69 Coontz, Marriage, a History, 206. .