Светлана Филатова - Читай лица! Специальная методика чтения лиц и эмоций

Рационально понимая, что ему незачем бузить и провозглашать лозунги, широкоголовый индивид (брахицефал) тихонько укрепляет свои позиции. Революции только мешают комфорту, поэтому круглоголовый не пойдет на баррикады, он лучше красиво, душевно отдохнет.

Он отлично улавливает, откуда дует ветер, и всегда оказывается в нужном месте в нужное время. И поступает так, как нужно. Он действует по ситуации, в чем его неоспоримое преимущество.

Подобно птицам, в зимний период собирающимся в южных краях, широкоголовые группируются там, где хорошо. В самых богатых и успешных фирмах, на удобных постах вы увидите много ситуационщиков. Там царит процветание. В коллективе такой индивид со всеми найдет общий язык. Он не станет красоваться, и амбиции ему не нужны. Он будет комфортным приятелем для всех, чем добьется к себе расположения. По карьерной лестнице он будет двигаться медленно и уверенно, по ходу укрепляя свои позиции.

На переговорах с ним всегда можно договориться, особенно если сразу сделать упор на его выгоду. А можно и не делать никаких упоров, уж свои-то преимущества широкоголовый видит и даже чувствует издалека. Он дружит со здравым смыслом, что является его неоспоримым достоинством.

Он, как курочка по зернышку, откладывает свои трофеи, из которых в дальнейшем складывается хорошее состояние. Но не вздумайте посягать на его имущество! Отпор будет жестким, своего он не отдаст.

«Увы! Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и прогнется под ними, а уж они не слетят. Наружного блеска они не любят; на них фрак не так ловко скроен, как у тоненьких, зато в шкатулках благодать Божия. У тоненьких в три года не останется ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь – и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на имя жены, потом в другом конце города дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями. Наконец толстый, послуживши Богу и государю, заслуживши всеобщее уважение, оставляет службу, перебирается и делается помещиком, славным русским барином, хлебосолом, и живет, хорошо живет. А после него опять тоненькие наследники спускают, по русскому обычаю, на курьерских все отцовское добро».

Но, несмотря на такое приятное описание брахицефала, ложку дегтя стоит добавить в его ванильный портрет. Да, все в его жизни ровно и замечательно, и даже всегда с прибылью. Но в нем нет тех страстей, которые чрезмерно присутствуют в его длинноголовом антиподе. И, как следствие, эта тишь да гладь надоедает, становится скучной и обыденной. И в первую очередь ему самому!

Без амплитуды движения маятник останавливается, и тогда на помощь рассудительному ситуационщику приходит революционер. Взрыв эмоций, разгон страстей, возможный конфликт, но результат дает всплеск энергии заскучавшему широкоголовому индивиду. И все счастливы, даже если стычка принесла потери.

Мысль простая: обе противоположности отлично друг друга дополняют, если находят в себе мудрость принимать друг друга. А если и не принимать антипода, то как минимум принимать ситуацию как необходимый элемент развития обоих представителей противоборствующих лагерей.

Средний вариантговорит о том, что индивид обладает всеми качествами понемногу. Он может использовать любую модель поведения, но глубоко не зайдет в проявлениях крайних типов. Это такой «середнячок» с широкими, но поверхностными возможностями. И, как правило, именно он умеет обуздать и даже оседлать способности соперничающих кланов.

Рассмотрим разницу в характерах обладателей длинной и широкой голов на примерах, хорошо известных в российской истории.

Возьмем революционеров начала XX века – Урицкого, Дзержинского, Бабушкина, Троцкого. У всех есть одна общая черта – удлиненная форма черепа.

И. В. Бабушкин

Ф. Э. Дзержинский

Л. Д. Троцкий

Обратите внимание: те, у кого голова не слишком вытянутой формы (Дзержинский и Троцкий), внешне намеренно ее удлиняют с помощью бороды определенной формы. Кажется, что у Дзержинского изначально голова была совершенно средних параметров. Но как она вытянулась, в том числе за счет смены образа!

Троцкий тоже изначально обладал средней шириной головы, но, примкнув к революционерам, кардинально изменил внешний вид. Для чего? Видимо, это был подсознательный «фейс-контроль» (в данном случае «хед-контроль»). Длинная голова – свой, широкая – чужой. В дальнейшем, когда обстоятельства изменились, те, кто искусственно имитировал «длинноголовую» революционность, подпали под подозрения и подверглись гонениям и «чистке». Широкоголовые и сами сбегали из рядов товарищей, как поступил Троцкий, когда понял, что мировая революция накрылась медным тазом. Но от судьбы, вернее кровавого Иосифа Виссарионовича, не уйдешь. На фото внизу: Троцкий в молодости.

Другое дело Моисей Соломонович Урицкий. Выходец из еврейской мещанской семьи, он загорелся идеей меньшевиков, затем примкнул к большевикам и случайно оказался у руля новой власти. «Я вполне допускаю в нем искренность, сочетавшуюся с крайним тщеславием и с тупой самоуверенностью. Он был маленький человек, очень желавший стать большим человеком», – так писал о нем Михаил Алданов в своей книге «Убийство Урицкого». «Урицкий воевать не любил, говорить не умел. Партия предложила ему пост главы Чрезвычайной комиссии. По словам Зиновьева, для Урицкого была законом воля партии (партии, к которой он только что примкнул)…»

М. С. Урицкий

Сначала он был счастлив, получив неслыханную власть. И продолжал считать себя сверхчеловеком, невзирая на свое несоответствие должности. Будь у него широкий череп, он смог бы уловить сигналы внешней среды и подстроиться под новые условия, даже не обладая опытом и знаниями. Но «длинная голова» настроена на постоянное движение вперед, где-то на грани авантюры. Человек с такой головой не умеет подстраиваться под ситуацию, он всегда пытается прогнуть ее под себя. Это его и сгубило. Ему трудно было освоиться в новом амплуа и расстреливать всех налево-направо, как того требовали товарищи. Именно он делал тщетные попытки упорядочить этот процесс, но ему было очень сложно внедрять свои методы. Поэтому он спивался и продолжал вяло выполнять возложенные на него обязанности. Верный друг одного из расстрелянных отомстил за товарища, убив новоиспеченного правителя судеб людских.