Наталья Дмитриева - Дочки-матери. Любовь-Ненависть

Выбор карты 5 – «Солдат», по мнению А. В. Чернышева (2011), свидетельствует о наличии таких мотиваций, как стремление к контролю, риску, обладанию и независимости [6]. Мы считаем, что архетип Героя-освободителя (образ солдата) олицетворяет желание победить обиду на мать. Этот архетип боится потерпеть поражение и проиграть. По мнению М. Марк и К. Пирсон (2005), его теневыми качествами могут выступать жестокость, хвастливость и высокомерие при наличии страха оказаться слабым или ранимым [4].

Выбор финальной карты 6 – «Женщина-мать» с нашей точки зрения, связан с произошедшей в результате терапии актуализацией у клиента таких позитивных качеств, как понимание мотивации матери, желание ее простить и выразить любовь к ней.

Учет выявленных в ходе анализа сказки личностных особенностей подростка, находящихся под влиянием архетипов, и его неудовлетворенных потребностей существенно повлиял на эффективность психокоррекции.

С помощью сказки подросток осознал разницу между негативным подтекстом (негативным влиянием архетипа «Трикстера») роли шута, в которой он пребывал до случая с поджогом дымовой шашки, и позитивным контекстом (положительным влиянием архетипа) роли героя-солдата, готового победить свои девиации и обиды. В придуманном сюжете сказки произошла позитивная трансформация образа «Шута» с его веселой и беззаботной жизнью, в образ защитника с потребностью проявлять свою силу не в доказательстве окружающим своей силы с помощью девиантных поступков, а в умении перенаправить свою энергию в конструктивное русло – в понимание своих близких и заботу о них [2].

В завершение консультации были выявлены и обсуждены ресурсы, которыми он сможет пользоваться для реализации запланированных изменений.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Биркхойзер-Оэри С. Мать: Архетипический образ в волшебных сказках. – М.: Когито-Центр, 2006.-255 с.

2. Дмитриева Н. В. Левина Л. В. Феноменология отклоняющегося поведения и подходы к его коррекции. – Новосибирск: НГПУ, 2012.-283 с.

3. Дмитриева Н. В., Буравцова Н. В. Ассоциативные карты в работе с трудным случаем. Учебно-практическое руководство. – СПб., Изд-во «ГАЛАРТ+». 2016.– 242 с.

4. Марк М., Пирсон К. Герой и бунтарь. Создание бренда с помощью архетипов / пер. В. Домнина, А. Сухенко. – СПб.: Питер, 2005.-336 с.

5. Ромэ Ж. Словарь символики сновидений/ Пер. с фр.-М.: Когито-Центр, 2016.-496 с.

6. Чернышев А. В. Русские архетипы в брендинге и эффективность рекламы: автореф. дис. … канд. социол. наук: 22.00.03. – Нижний Новгород: Нижегородский гос. ун-т им. Н. И. Лобачевского, 2011.-32 с.

7. Юнг К. Г. Психология и поэтическое творчество / Самосознание европейской культуры ХХ века. – М., 2012. – С. 103–118.

Чувство страха знакомо каждому человеку. Оно – такое же неотъемлемое проявление эмоциональной жизни, как радость, удивление, восхищение. Боязнь того, чего действительно стоит бояться, на протяжении миллионов лет помогала нашим предкам выживать. Однако в современную эпоху, когда угрозы не подстерегают на каждом шагу, страх может возникать в отношении объектов и ситуаций, не представляющих реальной опасности для жизни. Одним из таких страхов является страх одиночества. Под ним может скрываться страх незащищенности, боязнь не справиться с проблемами, страх того, что мир большой и опасный, страх неизвестности, старости, боязнь стать никому не нужным и пр.

Современная эпоха информационных технологий и постоянное давление, которое оказывают масс медиа на личность, делают ее пассивным наблюдателем, а не активным субъектом деятельности. Ежедневный контакт с огромным объемом информации, пребывание в сети Интернет, концентрация на социальных контактах в сети подменяет реальное общение виртуальным. Рост числа взаимодействий в Интернете ослабляет связи с реальными людьми. Утрата навыков общения приводит к трудностям в поддержании контактов с реальностью, к ощущению отчуждения, обособленности. Происходит эскалация чувства одиночества. Страх одиночества становится распространенной жалобой, с которой все чаще обращаются клиенты.

Таким образом, распространенность данного страха, тяжесть его последствий в виде панических атак, актов самоповреждающего, суицидального поведения и др., делают особенно актуальным использование в его коррекции эффективных методов, к числу которых относятся ассоциативные карты и специальные техники.

В работе со страхами мы используем ассоциативные карты и модифицированную нами технику Е. Абрамовой «Дом моего страха»[1]. Клиенту предлагается построить дом его страха из 5 уровней (рисунок 1). Первый (снизу вверх) – самый нижний – фундамент – состоит из 5 карт, анализ которых выявляет скрытые в бессознательном причины страха. Следующий над ним более высокий уровень – подвал (4 карты) – позволяет обнаружить реальные события, ставшие причиной страха. Над ним (третий уровень) располагаются 3 карты – комнаты (внутренние процессы, спровоцированные внешними обстоятельствами) и окна (четвертый уровень) – 2 карты – (причины страха и его внешние проявления). Самый верхний пятый уровень – это вершина дома – крыша – 1 карта – ресурс, взгляд на ситуацию с другого ракурса. Карты, составляющие этажи – уровни дома, выбираются вслепую и кладутся рубашками вверх, начиная с нижнего уровня (рисунок 1.). Карты открываются по одной, начиная с фундамента дома.

Приведем фрагменты терапии клиентки, обратившейся с жалобой на страх одиночества, возникший после измены мужа.

Рисунок 1 – Карты-иллюстрации к технике «Дом моего страха».

К нам обратилась женщина 43 лет. Руководитель небольшой фирмы. Замужем, имеет сына 24-х лет. Предъявляет жалобы на «предателя» мужа, который ее бросил, невозможность его простить и страх одиночества. Три года назад муж ушел к любовнице. Потом попросил прощения и вернулся. Причина обращения – страх остаться одной. Клиентка воспитывалась «мягким, добрым, но слабым, как личность» отцом и эмоционально холодной и безразличной матерью. После рождения дочери мать долго «не могла выбраться из депрессии», потом вышла на работу, но ее постоянные болезни и «вечно сниженный фон настроения» раздражали начальника, и она уволилась. Больше нигде не работала, раз в год лечилась в стационарах «то от депрессии, то от невроза». Клиентка отмечает, что ее отношения с мужем и сыном пронизаны такой же прохладой. Главным для нее является собственный внутренний мир. Интересы мужа всегда отходили на задний план, ее отношение к нему было нейтральным. Женщина с трудом выражает свои эмоции. Отстранена, считает, что воспроизводит модель поведения матери. Предъявляет жалобы на «плохое настроение, постоянную тоску и грусть». Ярко выражен акцент на работе, карьере и своих интересах. Близость с мужем утеряна. Ведет себя по отношению к нему сдержанно, порой безразлично. Отмечает, что по этой причине муж замкнулся и ушел к любовнице. Вернувшись в семью, стиль отношений почти не изменил. «Глубокие, личные» отношения между супругами отсутствуют. Сын называет мать «Царевной Несмеяной», отмечая, что скоро, как и его отец, «наконец-то покинет дом».