Гэвин де Беккер - Дар страха: Как распознавать опасность и правильно на нее реагировать

Пистолет лежал на полу недалеко от меня, поэтому я наклонился и поднял его за ствол. Он был неприятно горячим на ощупь.

С точки зрения прогнозирования представшая перед моими глазами ситуация казалась сравнительно благоприятной. Моей первой мыслью было схватить пистолет и убежать с ним через заднюю дверь, но из-за нового предсказания я ограничился тем, что спрятал его под подушкой на кушетке. Я пришел к выводу, что мама вместе с этими выстрелами выплеснула большую часть своего запаса злобы и отчаяния. По крайней мере в этот момент она была не только адекватна, но и переключилась на роль заботливой жены, лечащей раны своего мужа, как будто не она их нанесла. Теперь от нее не исходила угроза, и она превратилась в человека, чьим заботам мы могли довериться. Она убедится, что с моим отчимом будет все в порядке, она поговорит с полицией и врачами скорой помощи, она вернет нашу жизнь на круги своя так уверенно, словно в ее силах было затолкнуть патроны обратно в пистолет.

Я пошел проверить, как там моя младшая сестра, которая по-прежнему сидела в своей кроватке и ждала. Я уже знал, что после крупного инцидента наступает период безопасности и покоя, а потому улегся рядом с ней и, хотя не мог полностью отключить прогнозирование, но хотя бы немного опустил перископ, и через некоторое время мы заснули.

К тому моменту, когда через год мы съехали из этого дома, в его стенах и полу застряли девять пуль. Дом по-прежнему существует. Я думаю, что пули существуют тоже.

Когда Генеральный прокурор США и директор ФБР наградили меня за разработку MOSAIC™ – системы, ныне используемой для оценки угроз членам Верховного суда США, – ни тот, ни другой, разумеется, не догадывались, что эту систему изобрел десятилетний мальчик, но на самом деле это было именно так. Способ, с помощью которого я, будучи ребенком, проанализировал отдельные элементы акта насилия, лег в основу алгоритма самых изощренных систем искусственной интуиции, прогнозирующих сегодня проявления насилия. Мои страхи стали моими учителями.

Меня часто спрашивают о том, как я начал заниматься своей работой. Если рассматривать мою жизнь, словно кино, то ответ можно разбить покадрово: вот мне одиннадцать лет, и я вместе с другими зрителями бегу рядом с лимузином, пытаясь хоть одним глазком взглянуть на Элизабет Тэйлор и Ричарда Бартона, потом переключиться на меня в лимузине, потому что через восемь лет я буду работать на эту знаменитую пару. Вот я смотрю по телевизору инаугурацию президента Кеннеди, а через двадцать лет присутствую на церемонии инаугурации другого президента, а еще через двенадцать лет – еще одного президента. В шоке я смотрю репортаж об убийстве Кеннеди, а в следующем эпизоде вместе с правительством работаю над прогнозированием и предотвращением подобных покушений. Снова в шоке я смотрю репортаж об убийстве сенатора Роберта Кеннеди, а в следующем эпизоде занимаюсь разработкой системы оценки, которая сейчас используется для отслеживания угроз членам сената Соединенных Штатов.

Безуспешная попытка не дать одному из мужей моей матери ударить ее сменяется сценой, в которой я обучаю сотни детективов из полиции Нью-Йорка новым способам оценки домашнего насилия. Посещение матери в изоляторе психиатрической клиники после очередной попытки самоубийства перемежается с поездками по психиатрическим лечебницам в качестве советника губернатора Калифорнии. Ну и самое главное: детство я прожил в страхе, но со временем начал помогать людям управлять страхом.

Естественно, мое детство не было похоже на кино, хотя в нем были сцены погонь, драки, стрельбы, угонов самолетов, смертельного напряжения и самоубийств. Пока я был ребенком, сюжет не имел для меня особого смысла, но потом я его смысл постиг. Оказывается, я проходил курс обучения, и такого рода университеты заканчивали все вы, хотя, надеюсь, на других отделениях. Специализация тут не имеет особого значения, важно лишь, что вы тоже в течение долгого времени познавали людей, тщательно выстраивая теории и стратегии, и потому тоже умеете прогнозировать их возможные действия.

Даже некоторые мои клиенты будут удивлены, узнав то, что узнали вы о моей подготовке в детстве. Впрочем, те, кто попадает в мой офис, удивляются многому, ведь моя фирма очень необычна. Среди клиентов компании Gavin de Becker, Incorporated, федеральные ведомства (включая Службу маршалов США, Совет управляющих Федеральной резервной системы и Центральное разведывательное управление), работники прокуратуры, приюты для женщин, подвергшихся физическому насилию, гигантские корпорации, университеты, телезвезды, телевизионные компании, департаменты полиции, города, штаты, киностудии, известные деятели культуры, религиозные лидеры, выдающиеся спортсмены, политики, певцы и музыканты, кинозвезды и студенты. Среди клиентов есть самые известные и самые незаметные в мире люди.

Мои сотрудники присутствуют на инаугурации президента на одном побережье и на церемониях вручения «Оскара» и «Эмми» – на другом. В один прекрасный день они осторожно пробираются через толпу разгневанных демонстрантов, а на следующий – проникают в подземный гараж в здании федерального суда. Мы ездили по Африке, Европе, Азии, Ближнему Востоку, Южной Америке и островам южной части Тихого океана, изучая проявления насилия в этих местах. Мы летали на реактивных самолетах «Гольфстрим» и воздушных шарах, заполненных горячим воздухом, спускались по Амазонке, ездили в бронированных лимузинах, на слонах и рикшах, задыхались в разъяренных толпах и в объятиях восторженных почитателей. Мы давали показания на заседаниях комиссий сената и проникали на секретные правительственные объекты. Мы проводили совещания сотрудников, плывя глубокой ночью по затерянной в джунглях реке. Одну неделю мы разъезжали в президентском кортеже – и в автобусах для перевозки заключенных на следующей неделе. Мы консультировали людей, бывших целями покушений, и членов семей известных деятелей, погибших в результате покушений, включая вдову президента иностранного государства. Нас преследовали репортеры таблоидов, и мы преследовали их. Нам доводилось находиться по обе стороны камер телепрограммы «60 минут»: прятаться среди операторов во время выпуска, посвященного мошенничеству общенационального масштаба, и отвечать на наводящие вопросы Эда Брэдли об убийстве во время другого выпуска.

К нам обращается правительство, когда какие-то фанатики стреляют в доктора, делающего аборты, или открывают огонь по государственным служащим. Нам звонит Ларри Кинг, когда ему в программу нужен гость, что обсудить вопрос, соответствует ли О. Джей Симпсон профилю убийцы, преследующего собственную жену. С этим же вопросом к нам обращаются обвинители по делу Симпсона. Мы посещаем места преступлений, чтобы проконсультировать перепуганных, чудом оставшихся в живых свидетелей. Иногда это происходит сразу после преступления. Мы консультируем тех, кому угрожают, и сами часто становимся жертвами угроз. Как я уже говорил, у нас необычная фирма, фирма, которая может существовать только в Америке и в общем-то нужна только в Америке.