Оскар Пфистер - Христианство и страх

Духи-покровители – творение интеллекта, тем не менее они воспринимаются как непосредственная данность; с ними можно вести переговоры, а со сверхъестественной силой такое не пройдет. Ее можно успокоить, и ее гнев (субъективно ощущаемый как страх) можно даже обратить на милость: на то и культ, созданный обществом из им же одобренных обязательных действий, призванных успокоить страх. Так разменяться даже выгодно. В страхе человек чувствует себя изолированным, в религиозном ритуале он находит единение с объектом ритуала, который пытается обратить к себе на пользу и чью благосклонность хочет снискать. В то же время человек един с собратьями по культу. Вот так уже в первобытных религиях любовь инстинктивно применена для исцеления от страха [121] Сравн.: O. Pfister, “Instinktive Psychoanalyze bei den Navacho-Indianern,” Imago , XVIII (1932), S. 93, 99, 101. .

В тотемизме такое единение прежде всего устанавливается с помощью сакральной трапезы – теофагии, поедания бога. Здесь не стоит обсуждать лежащие в подсознании корни причащения. Для убедительных аргументов нужен самый разнообразный опытный материал. Пришлось бы привести ряд наблюдений за детьми и показать, что при многочисленных проявлениях териофобий за зверем, вызывающим страх, скрывается отец, а потом продемонстрировать двойственную природу отношения к отцу, которого ребенок одновременно и любит, и ненавидит, причем вытесненная в подсознание эдипова ненависть при обусловленных страхом обсессиях и инсессиях проявляется гораздо более четко, чем детская любовь. (Также поэтому злые духи раньше стали объектами культа, чем добрые.) В дальнейшем нужно было бы показать, как в поедании – этом «оральном господстве» по Фрейду – выражаются и ненависть, и любовь. (Сравните расхожие выражения: «аппетитная», «так бы и укусил».) Одни только эти исследования займут невесть сколько и выйдут за рамки нашей задачи. Ограничимся основными признаками и постановкой проблемы.

Наряду с верой в духов и демонов первобытные народы чтят верховного бога: здесь в сублимированном и идеализированном виде почитается фигура отца, свободная от любой жестокости и гнева, в которых так часто звучат отголоски сыновней ненависти к отцу. Однако с этим сублимированным богом происходит то же самое, что часто случается с философски и богословски переработанной идеей Бога. Творец мира, созданный первобытными народами, бессилен овладеть человеческой душой, захватить ее с такой же силой и пребыть в ней столь же долго, как «слишком человеческий» бог наивной народной веры. В вопросе противодействия страху верховное божество первобытных народов не особенно принимается во внимание.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Подобно Пфистеру (чьи труды по психоанализу религиозных людей успели на нее повлиять), Сабина Шпильрейн (1885–1942) оказалась незаслуженно забыта. Важнейшие ее идеи – прежде всего, относительно влечения к размножению и влечения к смерти как двух сторон одного и того же базового влечения – были использованы Фрейдом без ссылок на автора, но, правда, в модифицированном виде. С точки зрения самой Шпильрейн, как мне кажется, все попытки Фрейда развести в разные стороны «Эрос» и «Танатос» должны были восприниматься как наивные. Мы вернемся к этой теме в самом конце, а пока рекомендуем читателю лишь недавно осуществленное (и только в переводе на русский язык) собрание основных трудов Сабины Шпильрейн: С. Шпильрейн, Психоаналитические труды. Пер. с англ., нем. и фр. под ред. С. Ф. Сироткина, Е. С. Морозовой. Ижевск, 2008.

Пфистеру среди психоаналитиков его времени довольно много внимания уделяет автор новейшей монографии, Ernst Falzeder, Psychoanalytic Filiations: Mapping the Psychoanalytic Movement (The History of Psychoanalysis Series), London, 2015. В качестве общего введения в интеллектуальную историю и предысторию психоанализа я бы рекомендовал повествование Генри Элленбергера (1970), продолжительность которого (два тома!) является достоинством по причине его чрезвычайной увлекательности: Г. Ф. Элленбергер, Открытие бессознательного: история и эволюция динамической психиатрии. Общ. ред. В. Зеленского. 2 тт. СПб., 2001–2004.

E. Jones, The Life and Works of Sigmund Freud , 3 vols., New York, 1953–1957, vol. 2, p. 46. Рус. пер. (с небольшими изменениями) по сокращенному изданию (by Lionell Trilling and Steven Marcus, 1961): Э. Джонс, Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. Пер. В. В. Старовойтова. М., 1997, с. 219.

Современное научное издание, включающее 80 новооткрытых писем: Sigmund Freud – Oskar Pfister: Briefwechsel 1909–1939. Hrsg. von I. Noth, Ch. Morgenthaler. Zürich, 2014. С учетом этих новых данных издатели опубликовали статью о дружбе между Пфистером и Фрейдом (точнее сказать, семьей Фрейда: по свидетельству дочери Фрейда Анны, впоследствии знаменитого психоаналитика, дети никого из постоянных гостей дома так не любили, как Пфистера): I. Noth, Ch. Morgenthaler, “The Friendship between Sigmund Freud and Oskar Pfister as Seen in the Correspondence between the Jewish Atheist Founder of Psychoanalysis and the Swiss Pastor Who Pioneered Pastoral Psychology,” Pastoral Psychology 63 (2013), 81–90. Английский перевод был сделан с неполного издания 1963 года и появился одновременно с этим немецким изданием: Psychoanalysis and Faith: The Letters of Sigmund Freud and Oskar Pfister. Ed. by H. Meng and E. L. Freud. Translated by E. Mosbacher. New York, 1963. Ср. также несколько устаревший, но полезный обзор: S. H. Brown, “A Look at Oskar Pfister and His Relationship to Sigmund Freud,” The Journal of Pastoral Care 35 (1981), 220–233.

O. Pfister, “Die Illusion einer Zukunft. Eine freundschaftliche Auseinandersetzung mit Prof. Sigm. Freud,” Imago 14 (1928), 149–184; англ. пер. с небольшой вступительной статьей: O. Pfister, “The Illusion of a Future: A Friendly Disagreement with Prof. Sigmund Freud. Edited, with an Introductory Note, by Paul Roazen,” International Journal of Psycho-Analysis 74 (1993), 557–579. В настоящей книге автор ссылается на основные идеи этой статьи.

Интересен, но, видимо, пока остается открытым вопрос о том, насколько это «боевое братство», объединившее Пфистера и Бинсвангера, влияло на развитие их идей. Пионерская в этом отношении статья Roger Frie, “Psychoanalysis, religion, philosophy and the possibility for dialogue: Freud, Binswanger and Pfister,” International Forum of Psychoanalysis 21 (2012), 106–116, показывает Пфистера и Бинсвангера связанными друг с другом не столько напрямую, сколько через их общего старшего друга Фрейда. Пока что каких-либо родственных отношений между психоанализом Пфистера и Dasein-терапией Бинсвангера не выявлено.

O. Pfister, “Karl Jaspers als Sigmund Freuds Widersacher,” Psyche 6 (1952), 241–275. Эта стадия полемики Ясперса против психоанализа (начало 1950-х гг.) прослеживается на основании новых архивных данных (включая неопубликованную переписку Пфистера и Ясперса) в: M. Bormuth, Life Conduct in Modern Times: Karl Jaspers and Psychoanalysis. (Philosophy and Medicine, 89). Dordrecht, 2006, pp. 112–125. Негодование Ясперса было на этот раз катализировано рассказами его бывшей студентки Ханны Арендт о ситуации с психоанализом в США; эмигрировавшая в США Арендт начиная с 1949 года регулярно посещала Ясперса в Германии.